шепот в стенах софи клеверли читать
Шепот в стенах софи клеверли читать
— Ты, как всегда, угадала, Надия! — хохотнула моя сестра.
— Ладно! Я, собственно, зачем пришла-то? Мистер Бартоломью собирает всех перед обедом, так что пора спускаться вниз.
Собрание? В будни? Перед обедом? Это что-то новенькое. Обычно собрания здесь бывают по воскресеньям, и не в обеденное время, а с утра, перед завтраком. Чтобы аппетит лучше был.
— Кто тебе сказал про собрание? — спросила я.
— Миссис Найт, она попросила меня пробежаться по комнатам и всех предупредить, — ответила Надия.
— Может быть, мистер Бартоломью будет призы раздавать? — робко предположила Ариадна.
— Может, и призы, — мрачно согласилась я, — а может, и палки.
Мы вошли в актовый зал и уселись на неудобных деревянных скамьях. Оглянувшись по сторонам, я заметила мисс Финч, сидящую на стуле возле стены. Она тоже увидела меня, и мы улыбнулись друг другу. Сцена тем временем продолжала пустовать — никаких следов присутствия мистера Бартоломью.
— Как ты думаешь, он собирается рассказать всем о том, что случилось здесь в прошлом году? — негромко спросила я, наклоняясь к Айви.
Она пожала плечами и взглядом указала на нашего тренера по плаванию, мисс Боулер, которая с недовольным видом уже косилась в нашу сторону. Понимаю, понимаю, разговаривать нельзя, но мистера Бартоломью пока ещё не видно и не слышно…
И тут мы его услышали. Хриплый надсадный кашель, тяжёлые шаги — и вот директор уже стоит перед нами, а сидящие в зале учителя громко шикают, призывая к тишине.
— Добрый день, девочки, — в своей привычной медленной манере начал мистер Бартоломью. — Некоторые из вас меня не знают, потому что я долгое время провёл вдали отсюда, на лечении. Поэтому позвольте представиться: я мистер Бартоломью, директор Руквудской школы. Основателем Руквуда был мой отец, он мечтал о школе, в которой можно дать достойное образование своим дочерям и дочерям его знатных, очень влиятельных друзей. — Он сделал паузу, откашлялся в большой красный носовой платок, а затем добавил: — Наверное, многие удивились, что я созвал собрание в такое необычное для этого время.
По залу пробежал шумок. Конечно, удивились.
— Мне сообщили, что, пока я отсутствовал, в школе имели место чрезвычайные происшествия, — хрипло произнёс мистер Бартоломью.
— Вот увидишь, сейчас он всем расскажет про мисс Фокс, — шепнула я, толкая сестру локтем в бок. Мисс Боулер погрозила мне пальцем, но я чихать на неё хотела.
— Так вот, могу вас заверить, что теперь, когда я вернулся, всё пойдёт по-другому. Все серьёзные нарушения дисциплины будут караться очень строго, вплоть до отчисления. Я не потерплю… — он мучительно прокашлялся, прежде чем закончить, — я не потерплю, чтобы в моей школе что-то делалось без моего личного одобрения и разрешения. Это понятно?
В зале нестройно забормотали: дескать, понятно, само собой, как же иначе? Однако директору этого показалось мало.
— Я спросил: это понятно, девочки? — тяжёлый замогильный голос мистера Бартоломью неожиданно прозвучал так громко и грозно, что кое-кто из сидящих рядом с нами девочек даже вздрогнул от испуга.
— Да, сэр! — хором отрапортовали мы.
— Будет также восстановлена система старост, совершенно забытая за время моего отсутствия. Я сам выберу и назначу старост от каждого факультета — Ричмонда, Эвегрина и Мейхью. Они будут следить за тем, чтобы все соблюдали установленные мной правила.
Айви посмотрела на меня, и я поняла, что сейчас мы с ней думаем об одном и том же — собирается ли наконец наш директор рассказать всем о мисс Фокс и о том, что она здесь творила? Похоже, что нет, шишки квашеные. Такое ощущение, что больше всего на свете его сейчас занимают эти клоуны, как их там… Старосты, ага.
А мистер Бартоломью тем временем низко гудел, медленно прохаживаясь по сцене:
— Оставим прошлое за спиной и устремимся взглядом в будущее, так будет правильнее. А сейчас позвольте мне представить вам двух новых учениц нашей школы.
«Двух учениц?» — сразу же насторожилась я, оглядываясь по сторонам.
— Айви Грей, поднимитесь, пожалуйста.
Моя сестра поднялась на ноги, и я увидела, как нервно сжимает она свои побелевшие кулаки.
— Мисс Грей присоединится к своей сестре-близнецу Скарлет. А теперь давайте все вместе поприветствуем Айви.
Конечно, в ответ на этот призыв раздались и жиденькие аплодисменты, и невнятные (хочется думать, приветственные) возгласы, но при этом все посматривали на Айви как-то странно — как, кстати говоря, и я сама. Я не понимала, что за игру затеял наш хрипящий директор. Зачем он валяет дурака и делает вид, что Айви новенькая в этой школе? Почему он покрывает то, что творила здесь мисс Фокс, шнурки варёные?!
— А ещё к нам вернулась другая ученица, которая до этого провела некоторое время за рубежом, — продолжал хрипло дребезжать мистер Бартоломью. Он указал рукой куда-то в дальний конец зала, и я повернулась вслед за его пальцем. — Мисс Адамс, встаньте, пожалуйста.
Я смотрела — и не верила своим глазам.
Ещё никогда в жизни я не видела Скарлет такой испуганной, как в этот момент. Когда мистер Бартоломью произнёс имя Вайолет, лицо моей сестры приняло какой-то странный зеленоватый оттенок. Я опустилась на своё место и схватила Скарлет за руку.
Впрочем, если уж на то пошло, Вайолет тоже выглядела ужасно — бледная, растрёпанная, словно слегка не в себе. Раньше я никогда не видела Вайолет, но, как мне казалось, хорошо представляла её по записям в дневнике Скарлет. По тем описаниям Вайолет представлялась мне задирой, злодейкой, самоуверенной и надменной девицей, которую все должны бояться, но сейчас я не испытывала к ней ничего, кроме жалости.
Я не знала, как они её нашли. Если честно, даже не была уверена, что она вообще до сих пор жива. Возможно, на её след, как и на след Скарлет, тоже вышла мисс Финч, а может быть, и сам мистер Бартоломью. Но если Вайолет, как и моя сестра, была заперта в сумасшедшем доме…
Ладно, скажем иначе. Где бы ни была всё это время Вайолет, но уж точно не за рубежом, как пытается нас убедить директор. От этих мыслей мне стало не по себе, и я отвела взгляд в сторону.
Последнюю часть собрания директор посвятил утомительному перечислению всевозможных правил, которые существовали в Руквуде. Вот лишь очень немногие из них: «Свет выключается ровно в девять вечера. Запрещается есть или держать еду в спальнях. По коридорам не бегать, только ходить. И вообще нигде не бегать, за исключением занятий физкультурой».
Ну и так далее и тому подобное. Бла-бла-бла, бла-бла-бла, одним словом.
Я всё никак не могла поверить, что мистер Бартоломью на сегодняшнем собрании ни слова не сказал о проделках (каких проделках — преступлениях!) мисс Фокс и, что называется, «на голубом глазу» стал уверять всех, будто Вайолет возвратилась из-за рубежа, а я была новой ученицей в этой школе. Какую игру вы затеяли, господин директор, а? Похоже, репутация школы для вас снова важнее всего на свете — само собой разумеется, включая меня.
А что ещё само собой разумеется? А то, что я должна продолжать лгать, чего я на самом деле терпеть не могу. Да-да, снова лгать. Раньше я должна была прикидываться Скарлет, теперь мне нужно будет изображать, что меня вовсе не было в этой школе.
Из актового зала мы со Скарлет перекочевали в столовую, где на нас обрушился знакомый гул голосов и звяканье ножей и вилок. Я ловила удивлённые взгляды, направленные на нас с сестрой. Что ж, это я вполне понимала — не каждый день доводится увидеть сестёр-близнецов, похожих друг на друга как две капли воды. Я бы тоже, наверное, удивилась.
— Привет, школьная еда! Странно, и почему это я по тебе совершенно не соскучилась? — приветствовала я дежурное жаркое, садясь с ним за стол.
Села — и тут же вспомнила, что, если верить директору нашей школы, я ещё никогда не пробовала местные разносолы. Я осторожно огляделась — очень хотелось надеяться, что никто моего комментария не расслышал. Кажется, никто ничего не услышал, даже сидевшая рядом со мной Скарлет, которая наверняка пнула бы меня под столом, чтобы я заткнулась. Нет, сестра на мои слова никак не прореагировала — она пристально смотрела на противоположную сторону стола, где сидели другие ученицы факультета Ричмонд.
А рядом с ними, растерянная и жалкая, стояла Вайолет.
— Мисс Адамс, — говорила ей в эту минуту миссис Найт, — боюсь, что вам придется сесть за стол Эвегрин.
— Но, мисс, — вскочила со своего места Пенни, — раньше она была в Ричмонде! Неужели мы не можем просто выкинуть из-за своего стола кого-нибудь ненужного, чтобы освободить место для Вайолет?
Пенни была лучшей подругой Вайолет, и это автоматически делало её одним из смертельных врагов Скарлет.
Шепот в стенах софи клеверли читать
Я без конца умоляла нянечек дать мне какой-нибудь блокнот для записей, и наконец медсестра Агнес сжалилась надо мной и принесла мне свой дневник, почти пустой, в нём было исписано лишь несколько первых страничек. Сделанные медсестрой Агнес в дневнике записи оказались совершенно пустяковыми, например, там был список того, что необходимо купить в бакалейной лавке, или пометки типа «Не забыть отправить бандероль тётушке Мэри в Дувр». Одним словом, я вырвала эти странички, наделала из них бумажных самолётиков, и они сильно помогали мне коротать пустые бесконечные дни.
Хотелось бы знать, сколько уже времени я сижу в этой зелёной клетке. Пока не появился дневник, у меня не было возможности вести счёт дням. Я пробовала отмечать дни чёрточками на крашеных стенах, но они были уже так густо покрыты царапинами, оставленными моими предшественницами, что терялись среди них.
Но… Но я же не такая, как они, бублики дырявые! У некоторых из них действительно крыша съехала, они всё время кричат, воют — а я-то не кричу, правда?
И всё-таки иногда… Что там говорить, закрадывается иногда в голову мысль о том, что доктор, может быть, прав. Иначе зачем меня держат в дурке, если я не псих, шарики квадратные?! Но если меня всё-таки упекли сюда, значит, и у меня не всё в порядке? Ох, не знаю, не знаю…
А вдруг я действительно всё-всё придумала? И свою сестру-близнеца придумала, и отца, который никогда никому не даст меня в обиду. А ещё придумала девочку по имени Вайолет, которая потом исчезла. Растворилась в воздухе, растаяла как дым, кошки полосатые.
В то, что всё случившееся со мной было наяву, а не в бредовых видениях, я поверю только тогда, когда Айва найдёт меня. Но она так долго не приходит… Не стало бы слишком поздно… А что, если оставленный мною след оборвался? Могло же, скажем, случиться так, что на мой дневник наткнулась мисс Фокс? Могло. И что бы она сделала с моим дневником? Известно что. Швырнула бы его в горящий камин, и дело с концом. Ведьма колченогая.
Но я должна хранить надежду. Айви найдёт меня. Она придёт за мной.
Я смотрела на слёзы, ручьём катившиеся по щекам Айви.
— И ты сделала это, — сказала я. — Ты нашла меня!
Она отшвырнула в сторону потрёпанный блокнот и обняла меня так, что все мои рёбра затрещали.
— Я никогда больше не потеряю тебя, — жарко прошептала она.
Не так-то просто объявить своему отцу, что ты жива, когда он совершенно уверен в обратном. Правда, можно взглянуть на эту ситуацию и с другой, более весёлой, что ли, стороны. Ведь если я должна сообщить ему об этом, значит, я жива и могу себя с этим поздравить.
В дверь дома, где прошло наше детство, мы с Айви постучались на следующий день после своего первого звонка из сумасшедшего дома (в трубке сначала повисло долгое молчание, потом оно сменилось такими же нескончаемыми криками). Мисс Финч удалось договориться, чтобы школа сняла для нас с Айви комнату в пансионе, то есть гостинице с бесплатной кормёжкой, где я и провела свой первый день на свободе перед тем, как мы уехали на поезде домой.
Итак, холодным ноябрьским днём, поёживаясь от холода, мы стояли на знакомом крыльце.
Наконец дверь открыла наша мачеха, ещё больше, чем всегда, похожая на злобного тролля.
— А, это опять вы двое, — поморщилась она.
— Очень рада видеть вас, дорогая мачеха, — буркнула я в ответ, протискиваясь мимо неё в тёплую прихожую.
Мачеха возмущённо фыркнула, а Айви тем временем просочилась в дом следом за мной.
— Скарлет, то, что с тобой случилось, не даёт тебе никакого права распоряжаться здесь как хозяй…
Услышав за своей спиной тяжёлые шаги на лестнице, наша драгоценная мачеха заткнулась на полуслове. Она моментально изобразила на лице фальшивую улыбочку и проворковала, сложив руки на груди:
— Ах, девочки, как я рада, что вы вернулись домой целыми и невредимыми!
Лицемерка. Каракатица белобрысая.
Отец спустился по лестнице, вошёл в прихожую и, поймав мой взгляд, принялся нервно теребить свой галстук.
— Скарлет, — сказал он.
— Я просто… глазам своим не верю. Вы здесь. Обе. — Всегда прикрывавшая его лицо безразличная застывшая маска вдруг треснула, и в уголках глаз блеснули слёзы. Я подбежала к отцу и обняла его. Он сложил свои руки у меня за плечами, и хотя отцовские ладони не касались моего затылка, так близко друг к другу мы не оказывались уже много лет.
За моей спиной появилась Айви:
— Мы должны обо всём рассказать тебе, папа. Руквудская школа не просто омерзительна — она опасна. И то, что сделала мисс Фокс…
— Но теперь-то это всё позади, не так ли? — недовольным тоном вмешалась наша мачеха. — Эта ваша мисс Фокс сбежала, нет её больше, поэтому и вам не стоит забивать отцу голову этой чепухой. Все кончено и забыто.
Отец выпрямился и сказал, пристально глядя на свою жену:
— Нет, Айви права. Я хочу разобраться в том, как всё это могло случиться. Пойдёмте в мой кабинет, девочки.
Он увёл нас от мачехи, и я мимоходом удивилась, увидев, каким встревоженным стало её лицо, когда она поняла, что этот разговор продолжится без неё. И, кстати, почему ей так хотелось вообще замять разговор о том, что с нами случилось в Руквудской школе?
Мы шли по родному дому мимо знакомых дверей, каминов, мебели. Милый, милый пейзаж моего детства! Одна из дверей приоткрылась, высунулся мой младший сводный брат Гарри, показал мне язык. Нормально вот так приветствовать свою старшую сестру, пусть и сводную, когда она, можно сказать, возвратилась с того света?! Бублики дырявые! Я свернула в сторону, чтобы отвесить Гарри подзатыльник, но Айви схватила меня за руку и потащила дальше.
Отцовский кабинет был мрачноватым, скупо обставленным разномастной мебелью. Старинный письменный стол из красного дерева, потёртое кресло, несколько покосившихся канцелярских шкафов для хранения документов. Даже стульев здесь не было, и мы с Айви сели прямо на потёртый коврик возле камина, в котором вяло шевелилось пламя.
Отец сел в кресло, вынул носовой платок и принялся полировать свои очки.
— Честно говоря, просто не знаю, с чего начать, — замялась Айви.
— Ничего, зато я знаю.
И я рассказала отцу обо всём, что случилось. Рассказала про Вайолет, которая пыталась командовать мной и брала без спроса мои вещи, пока мы жили с ней в одной комнате в общежитии. А ещё шпионила, подглядывала за всеми, и за мной тоже.
Потом я рассказала отцу про злую мисс Фокс, которая заставила Вайолет исчезнуть после того, как та пригрозила раскрыть перед всеми тёмные тайны учительницы. Их ссора произошла на крыше, и после этого Вайолет в школе никто больше не видел, словно её никогда и не существовало на белом свете. А потом я сама выступила против мисс Фокс, и она под покровом ночи вывезла меня из школы и поместила в сумасшедший дом.
Во время моего рассказа отец сидел неподвижно, пристально уставившись в какую-то точку у меня за спиной, но я видела, что слушает он очень внимательно, буквально затаив дыхание.
Мой рассказ продолжила Айви. От неё отец узнал о том, что творилось в Руквудской школе в то время, пока я сидела взаперти в дурке. Лично для меня в этом уже не было ничего нового — всё это я успела выслушать, пока мы с сестрой были в пансионе, а потом и в поезде, который вёз нас в Лондон. Это была история о том, как мисс Фокс упрятала меня в сумасшедший дом, чтобы спасти свою собственную шкуру. Больше всего она боялась, что кто-нибудь узнает о её незаконнорождённой дочери, мисс Финч, а ещё, разумеется, о том, что, заняв место отсутствующего по болезни директора школы, она принялась бессовестно прикарманивать деньги из школьной казны. Возможно, именно этим объясняется, например, вечная убогость меню в школьной столовой — овсянка с комками да несъедобное жаркое.
— Это был самый настоящий кошмар, отец, и я ужасно рада вернуться наконец домой. Мы с Айви сможем здесь остаться? — спросила я.
— Нет, — односложно ответил он.
Отец снял свои очки и положил их перед собой на стол.
— Ты сама знаешь почему, Скарлет. Вы должны вернуться в школу.
У меня на секунду всё поплыло перед глазами.
— Но ведь из этой школы Скарлет упекли в сумасшедший дом и объявили о том, что она умерла! — вступила в разговор Айви. — Нет, отец, ты просто не можешь снова послать нас туда!
Я была потрясена. Неужели передо мной была моя сестра — робкая, застенчивая Айви, которая сроду ни слова никому поперёк не скажет?! Ну дела! Вы только посмотрите, как быстро её та гадская школа обтесала, шнурки варёные!
Однако отца это, кажется, нисколько не проняло.
— Вся проблема, как я понимаю, заключалась в мисс Фокс, но она больше в эту школу не вернётся, — сказал он.
— Я тоже не желаю туда возвращаться! — вскочила я, стиснув кулаки. — И ты меня не заставишь!
Отец не завёлся и спокойно ответил:
— У Эдит нет времени присматривать ещё и за вами. Ей двух мальчишек за глаза хватает.
Эдит. Наша мачеха. Мне было противно слышать, как отец называет её по имени. Мне было противно думать, что о своей драгоценной Эдит он заботится гораздо больше, чем о нас с Айви.
Шепот в стенах софи клеверли читать
На протяжении нескольких месяцев я была уверена, что моя сестра ушла от меня навсегда. Но вот она сидит сейчас рядом со мной, на заднем сиденье автомобиля, который, мягко урча мотором, везёт нас назад, в то место, где мы со Скарлет никогда не хотели бы опять оказаться, однако нам придётся сделать это. Кстати, мне до сих пор приходится то и дело напоминать себе, что Скарлет жива. Чтобы лишний раз убедиться в этом, я постоянно протягивала руку, чтобы коснуться ладонью руки или плеча сестры.
Ехать в отцовском автомобиле было удобно, мягко, только очень сильно воняло трубочным табаком — отец не переставал дымить всю дорогу. Правда, пару раз он пытался завести с нами разговор, но получалось это у него так неуклюже, что лучше бы он этого не делал. Как-то спросил, например:
— Какие у тебя оценки, Айви? И как продвигаются твои занятия балетом?
Оценки, балет. Прямо-таки ничего нет важнее балета.
Чем ближе мы подъезжали к Руквуду, тем сильнее я начинала нервничать. То, что произошло со мной в этой школе всего лишь несколько дней назад, делало её в моих глазах ещё более неприветливым и пугающим местом, чем прежде. Чтобы успокоиться, я без конца мысленно повторяла как заклинание: «Ты не одна, Айви. С тобой Скарлет. С тобой Ариадна. И мисс Финч на твоей стороне. А мисс Фокс больше нет, она исчезла и больше уже не вернётся. Никогда».
Автомобиль проехал сквозь школьные ворота, мелькнули над головой сидящие на столбах каменные грачи, неприязненно следившие за нами своими пустыми глазами. Потом замелькали кроны высоких деревьев, ронявшие на землю свои сухие, словно вырезанные из ломкой бумаги осенние листья.
Автомобиль завернул и остановился возле школьного крыльца. Скарлет вышла первой, не произнеся при этом ни слова. Я высунулась из окна и смотрела, как она поднимается по ступенькам, волоча за собой свой чемодан. Мне подумалось, что Скарлет вряд ли простит когда-нибудь отца за то, что тот привёз нас назад в Руквуд.
Я задержалась в машине. Это давало мне единственный шанс переговорить с отцом, и я воспользовалась этой возможностью:
— Мы обязательно должны вернуться сюда? А ты? Ты просто развернёшься сейчас и уедешь домой? Бросишь нас здесь и у тебя даже сердце не дрогнет?
Отец повернул голову, устало взглянул на меня и ответил:
— Всё это мы обсудили ещё вчера, Айви.
— Я помню, но неужели не было каких-то других вариантов? Что, нельзя было нас вдвоём отправить к тётушке Фебе? Она с радостью приняла бы нас, ведь ей так скучно одной.
Отец вылез из машины, с глухим щелчком открыл заднюю дверцу и опустился передо мной на корточки, словно я снова стала маленькой девочкой.
— Я понимаю, ты боишься, что всё здесь пойдёт так же скверно, как раньше. — Он повернул голову, чтобы взглянуть на Скарлет, которая стояла сейчас на вершине крыльца и с независимым видом рассматривала каменную лепнину над входной дверью. — Но поверь, всё плохое осталось в прошлом, больше никакой опасности нет. Директор школы, мистер… э…
— Точно, Бартоломью. Так вот, мистер Бартоломью заверил меня и твою мачеху, что всё будет в порядке, он сам об этом позаботится. Я хочу, чтобы мои дочери получили хорошее образование, а лучшего места, чем здесь, для этого не сыскать. Твоя сестра может дуться сколько угодно, но придёт день, когда она поймёт, что всё было сделано правильно.
Я посмотрела на отца сверху вниз. Он продолжал сидеть, опираясь одним коленом на гравийную дорожку, лёгкий ветерок теребил его сильно поседевшие за последнее время волосы. Спрятавшейся где-то глубоко во мне маленькой девочке ужасно захотелось обнять его и сказать, как сильно она его любит. Но я уже не была той маленькой девочкой, не имела с ней ничего общего.
Вот почему я не обняла отца на прощание, лишь сказала ему:
Я взяла свой чемодан, вылезла из машины, протиснулась мимо отца и начала подниматься на крыльцо. Услышала, как отец тяжело вздохнул за моей спиной и жалким голосом сказал:
— Я люблю вас, девочки.
Но я даже не оглянулась, поднялась на крыльцо и взяла Скарлет за руку. Затем мы открыли дверь и вошли в школьный вестибюль, оставив отца где-то далеко позади.
— Как он мог, как он только мог?! — вскипела Скарлет, когда за нашими спинами с тяжёлым стуком закрылась дверь. — И ещё прикидывается, что делает всё для нашего же с тобой блага.
Сидящая за стойкой ресепшен секретарша испуганно взглянула на нас и цыкнула, чтобы мы вели себя тише, но, честно говоря, это было самое робкое, неуверенное цыканье, какое я когда-либо слышала в своей жизни.
Во всяком случае, моя сестра не обратила на него ни малейшего внимания и продолжала сердито ругать отца:
— Старый лицемер! Эдитиным соплякам разрешает делать всё что угодно, хоть на голове ходить, а нас заставляет гнить в этом болоте! И это после всего, что было! — Скарлет подошла к стене и с досады пнула её носком туфли. — Это нечестно, неправильно!
Я оглянулась. У противоположной стены вестибюля стояла миссис Найт, декан факультета Ричмонд. Нашего факультета, между прочим.
— Будьте добры, оставьте стену в покое, мисс Грей. И говорите тише, пожалейте наши уши, пожалуйста, — сказала она.
— Простите, мисс, — ответила я, а Скарлет промолчала, только нахмурилась, и всё.
— Мы вас ждали, девочки, мистер Бартоломью отдал все нужные распоряжения. А сейчас я отведу вас в его кабинет, — миссис Найт улыбнулась мне, но как-то неуверенно, знаете ли. — Вещи можете оставить здесь, мисс Карвер попросит кого-нибудь отнести их в вашу комнату.
И миссис Найт указала на секретаршу, которая продолжала с опаской коситься на Скарлет.
«Ваша комната»! Значит, мы со Скарлет будем жить вместе? Я искоса взглянула на сестру. Она перехватила мой взгляд и утвердительно кивнула.
— Идите за мной, — приказала миссис Найт, когда мы поставили рядом со стойкой ресепшен свои потёртые чемоданы. Стояло воскресное утро, поэтому классные комнаты, мимо которых мы проходили, были пусты, а вокруг стояла тишина. Миссис Найт понизила голос и добавила: — Надеюсь, все ваши испытания остались позади, Скарлет, и теперь вы сможете начать всё заново. Мы были просто шокированы, когда узнали о том, что здесь творила мисс Фокс.
Скарлет поморщилась, но ничего не сказала.
У меня тревожно забилось сердце, когда мы приблизились к кабинету мисс Фокс и я, к своему удивлению, увидела, что его дверь открыта настежь. В кабинете были мужчины в штатских костюмах, они внимательно просматривали лежащие на столе бумаги. Отвратительные чучела собак оставались на месте, следя за происходящим своими стеклянными, тускло блестевшими глазами.
Сама мисс Фокс, слава богу, исчезла. Мне очень хотелось верить отцу, уверявшему, что она исчезла навсегда, и надеяться, что мистер Бартоломью уладит все наши со Скарлет проблемы.
Правда, долго раздумывать над всем этим мне не довелось — мы уже подошли к тяжёлой деревянной двери с висящей на ней массивной медной табличкой, на которой крупными буквами было вырезано «Директор школы».
Миссис Найт осторожно постучала, в ответ из-за двери донёсся кашель и сиплое «войдите». Миссис Найт пропустила нас вперёд — я думала, что она тоже войдёт в кабинет вместе с нами, но ошиблась. Миссис Найт осталась в коридоре и поспешно закрыла за нами дверь.
Директорский кабинет оказался просторным, раза в два больше, чем нора мисс Фокс. В правом дальнем углу кабинета ярко горел камин, вдоль обшитых деревянными панелями стен была расставлена тёмная старинная мебель. Окон в кабинете не было.
Посреди кабинета, занимая почти всё свободное пространство, стоял чудовищных размеров письменный дубовый стол, за которым поднималось большое кожаное кресло с высокой спинкой, а в этом кресле, сгорбившись, сидел крупный мужчина с седыми как серебро волосами.
Слегка дрожащей рукой он вытащил из жилетного кармана часы на цепочке, взглянул на них и сказал хриплым, похожим на треск высохших костей голосом:
Мы со Скарлет испуганно переглянулись.
Мистер Бартоломью жестом указал на стоящие перед его столом стулья, и мы, разумеется, немедленно присели на них.
Затем мистер Бартоломью заговорил — медленно, глядя не на нас, а в сторону, и, казалось, взвешивая каждое слово перед тем, как его произнести. Я следила за его глазами, запавшими и ничего не выражающими.
— Добро пожаловать назад в Руквуд, девочки. Я понимаю, вы пережили здесь… непростые времена. Но могу вас заверить, эти времена кончились и больше не повторятся.
Затем он замолчал, и я, немного подождав, решила, что нужно что-то ответить на эту речь.
— Спасибо, сэр, — прошептала я. Как видите, речь у меня тоже получилась довольно короткой.
Мистер Бартоломью ещё немного помолчал, а потом задумчиво, словно разговаривая сам с собой, продолжил:
— Я всегда спрашивал себя, стоит ли оставлять своим заместителем женщину. Теперь я точно знаю ответ на этот вопрос.
Я стиснула под столом руку Скарлет — боялась, что сестра сейчас начнёт кричать на директора, но она продолжала сидеть, плотно сжав губы.