С чем было связано возникновение древнерусской литературы

Возникновение древнерусской литературы

История возникновения древнерусской литературы в процессе создания раннефеодального государства. Роль христианства в становлении культуры Древней Руси. Основные источники формирования литературы. Философские и религиозные основы древнерусской литературы.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Возникновение древнерусской литературы

Исторические предпосылки. Литература зарождается лишь в условиях развития классового общества. Необходимыми предпосылками ее возникновения являются образование государства, появление письменности, существование высокоразвитых форм устного народного творчества.

Возникновение древнерусской литературы неразрывно связано с процессом создания раннефеодального государства. Советская историческая наука опровергла норманнскую теорию происхождения древнерусского государства, доказав, что оно возникло не в результате призвания варягов, а в результате длительного исторического процесса разложения родового общинного строя восточнославянских племен. Характерная особенность этого исторического процесса в том, что восточнославянские племена приходят к феодализму, минуя стадию рабовладельческой формации.

Новая система общественных отношений, основанная на классовом господстве меньшинства над большинством трудового населения, нуждалась в идеологическом обосновании. Этого обоснования не могли дать ни племенная языческая религия, ни устное народное творчество, обслуживавшее ранее идеологически и художественно базис родового строя.

Развитие экономических, торговых и политических связей вызывало потребность в письменности, существование которой является одной из необходимейших предпосылок появления литературы.

Данные советской лингвистической и исторической науки свидетельствуют о том, что письменность на Руси появилась задолго до официального принятия христианства. О существовании каких-то форм письменности у славян уже во второй половине IX в. свидетельствуют черноризец Храбр и «Паннонское житие Кирилла».

Мощный толчок широкому распространению и развитию письменности на Руси дало официальное принятие христианства в 988 г., которое помогло закрепить идеологически новые общественные отно-шения складывающегося феодального общества.

Для развития самобытной древнерусской культуры немаловажное значение имело то обстоятельство, что Русь приняла христианство из Византии, являвшейся в то время носителем самой высокой культуры. Византийская православная церковь, уже фактически к тому времени обособившаяся от западной римской католической (формальное разделение церквей произошло в 1054 г.), давала гораздо больший простор формированию национальных особенностей культуры. Если католическая церковь выдвинула в качестве литературного языка латинский, то греческая православная церковь допускала свободное развитие национальных литературных языков. Литературным церковным языком Древней Руси стал язык древнеславянский, близкий по своему характеру, грамматическому строю языку древнерусскому. Возникшая оригинальная литература способствовала развитию этого языка, обогащая его за счет разговорной устной народной речи.

В развитии книжной образованности, в том числе и литературы, большую роль играли монастыри, являвшиеся в первые годы своего существования очагом новой христианской культуры. Особенно велика была в этом отношении роль Киево-Печерского монастыря, созданного в середине XI столетия.

Итак, образование раннефеодального древнерусского государства и возникновение письменности явились необходимыми предпосылками появления литературы.

Начавшееся сравнительно недавно историческое изучение фольклора показывает, что у восточных славян к X в. существовали высокоразвитые формы устного народного творчества. Исследователи полагают, что в это время в фольклоре происходит переход от мифологических сюжетов к историческим. Историческое родовое предание, топонимическая легенда, предание, связанное с могильниками, героическое сказание, песни о военных походах занимают ведущее место в устной поэзии той поры.

К этому периоду относится, по-видимому, формирование народного эпоса, сыгравшего исключительно важную роль в становлении оригинальной древнерусской литературы.

Княжеские дружины, совершавшие многочисленные военные походы, очевидно, имели своих певцов, которые увеселяли их во время пиров, слагая песни-«славы» в честь победителей, прославляя князя и его храбрых воинов. Героические песни дружинных певцов, эпические сказания о битвах, походах составляли своеобразную устную летопись, которая затем частично была закреплена письменностью.

Таким образом, фольклор был основным источником, который давал образы, сюжеты формирующейся оригинальной древнерусской литературе. Через фольклор в нее проникали не только художественная образность народной поэзии, отдельные элементы стиля, но и народная идеология.

Усваивая христианскую идеологию, народ приспосабливал ее к своим языческим понятиям и представлениям. Это и породило такую весьма характерную особенность русской жизни, как «двоеверие», которое длительное время удерживалось в народном сознании, что получило отражение и в древнерусской литературе. На протяжении всей истории развития литературы устная народная поэзия была тем живительным источником, который содействовал ее обогащению.

Важную роль в формировании литературы сыграли также искусство устной речи и деловая письменность. Устные речи были широко распространены в жизненной практике раннефеодального общества, военачальники перед началом сражений обращались к своим воинам с речью, подавая им «дерзость», воодушевляя на ратный подвиг. Устная речь постоянно использовалась в дипломатических переговорах: отправлявшиеся выполнять свою дипломатическую миссию послы обычно заучивали наизусть слова, которые им приказывал передать тот или иной правитель. Эти речи содержали определенные устойчивые словосочетания, они отличались сжатостью, выразительностью.

Словесные формулы вырабатывала также и деловая письменность. Лаконизм и точность выражений устной речи и деловой письменности способствовали развитию сжатого, афористического стиля изложения в литературных памятниках.

литература древнерусский философский христианство

Не могла не оказать большого влияния на формирующуюся оригинальную древнерусскую письменность и усваиваемая русскими книжниками христианская книжная культура.

Философские основы древнерусской литературы. Философскими основами древнерусской литературы являлись христианские канонические книги Нового завета Евангелие и Апостол, а также ветхозаветная книга Псалтырь. Отнюдь не случаен тот факт, что древнейшими, дошедшими до нас памятниками древнерусской письменности стали Остромирово (1056—57 гг.) и Архангельское (1092 г.) евангелия и разъясняющие смысл «многостръпътьных (заключающих в себе много трудностей) сих книг», дабы «обавити» (открыть) сокровенный их разум статьи философско-дидактического Изборника великого князя Святослава 1073 г. Изборник восходит к древнеболгарскому энциклопедическому Сборнику царя Симеона (X в.), переведенному с греческого.

Первоосновой христианской философской мысли явились евангелия и апостольские послания. Они включали в свой состав жизнеописание земной жизни Богочеловека Иисуса Христа, изложение и разъяснение его вероучения, описание его страстей и самовольной смерти, его чудесного воскресения и вознесения на небеса.

О значении евангелия в жизни христианских народов, и в частности русского, писал в 30-е гг. прошлого столетия А. С. Пушкин в статье «Об обязанностях человека»: «Есть книга, коей каждое слово истолковано, объяснено, проповедано во всех концах земли, применено ко всевозможным обстоятельствам жизни и происшествиям мира; из коей нельзя повторить ни единого выражения, которого не знали все наизусть, которое не было бы уже пословицею народов; оно не заключает уже для нас ничего неизвестного; но книга сия называется Евангелие,— и такова ее вечно новая прелесть, что если мы, пресыщенные миром или удрученные унынием, случайно откроем ее, то уже не в силах противиться ее сладостному увлечению и погружаемся духом в ее божественное красноречие».

Уяснению этих вопросов была посвящена классическая святоотческая византийская литература IV столетия: творения Василия Великого, Григория Богослова, Афанасия Александрийского, Иоанна Златоуста, Григория Нисского, а также творения философа и поэта первой половины VIII столетия Иоанна Дамаскина. Его «Слово о правой вере», переведенное на древнеславянский язык Иоанном экзархом болгарским в X в., являлось философско-богословской основой православной веры.

Иоанн Дамаскин рассматривал философию как познание всего сущего, природы видимого и невидимого мира, ставил вопросы о его начале и конце. Он рассматривал философию как уподобление Богу. Бог же является высшим идеалом нравственного совершенства, бессмертным воплощением добра, истины и красоты.

Первостепенное место в христианско-богословской философии отводилось учению о святой Троице, т. е. учению о триединстве Бога, его нераздельных триединых ипостасях: Бога Отца, Сына и Святого Духа. Эта философская концепция по сути дела представляла собою идею триединого бытия и сознания.

9-я глава Изборника Святослава 1073 г. так излагает учение о святой Троице словами Михаила синкела Иерусалимского: «. Не три Бога, но единый Бог, единое Божество в трех лицах равновечное, ни естеством отделяемое, ни образом, где Отец и Сын и Дух, и где же Дух, где же Отец и Сын. Проще сказать: Троице поклоняемся в единице, и единице в Троице, единице, заключающей в себе три существа, и Троице единосущной и вместительной и наравне с другими (ипостасями) не имеющей начала. Единое исповедую святой Троицы Божество, единое и единосущное Божество, единой силы, единой власти, единое господство, единое царство, единое вечно существующее, нерожденное, безначальное, неописуемое, непостижимое, беспредельное, неизменяемое, непоколебимое, бессмертное, вечное, бесстрастное, все и всяческое созидающее и содержащее, промыслительно управляющее небом и землей и морем, и все, что в них видимое и невидимое».

Человек наделен создателем бессмертной, разумной и словесной душой. В этом отличие человека об бездушных, неразумных бессловесных тварей Божиих, созданных для человека и подчиненных человеку.

Древнерусская литература, однако, не перекладывает на потусторонние бесовские силы все зло мира. Оно утверждала, что злой человек может быть хуже беса: «бес креста боится, а злой человек ни креста не боится, ни людей не стыдится». Особенно отвратительны те люди, которые ссорят друзей друг с другом и толкают других на путь недобрый. Древние книжники предупреждали о том зле, который приносят людям лживые пророки, скрывая под овечьей шкурой хищную сущность злых волков.

Большое зло приносят стране злые, недобрые советники, подавая недобрые советы властителю они «наводят на всю страну «мерзость»». Даже сам сатана способен являться человеку в образе светлого ангела и слуги его преображаться в праведников. Эту мысль в дальнейшем будет развивать Киево-Печерский патерик.

Однако и сам Бог допускает зло, но только в известных пределах, и качестве «педагогических целей» воздействия на допускающих прегрешения людей, для призыва их ко всеобщему покаянию. С помощью небесных знамений (затмения луны, солнца) Бог предостерегает о грозящей людям опасности, а затем карает нашествием иноплеменников «грех ради наших». «Вся злая, елико же творять нам страны, по повелению Божию творять», ибо «человеколюбець (Бог) убо праведъный судия Бог согрешающим нам предает ны многажьды супостатам, не на погибель, но на покаяние», дабы люди перестали творить беззакония и покаялись в своих грехах.

Тексты священного писания и святоотческая литература в лице Богочеловека Иисуса Христа создали идеал человечества «вековечный», по словам Ф. М. Достоевского.

Христос своим новым вероучением указывал путь нравственного совершенствования человеку, путь уподобления Спасителю, путь преодоления низменных страстей, путь просветления. Изображению этого пути достижению божественного идеала и была посвящена житийная литература, являвшаяся одним из любимых чтений народа русского. Знаменитая картотека академика Н. К. Никольского, хранящаяся в Библиотеке Российской Академии наук, насчитывает 5 508 названий оригинальных древнерусских житий.

Одной из важнейших сторон христианской философии явилась разработка учения о Боге-Слове. Основы этого учения заложены в Евангелии от Иоанна: «В начале было Слово; и Слово было у Бога. Оно было в начале у Бога. Все через него начало быть, и без Него ничто начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков».

С этими положениями средневековой философии связана глубокая вера средневекового человека в силу слова, несущего людям свет истины. Этот «свет и во тьме светит и тьмя его не обнимет». Это положение объясняет причину интенсивного развития в древнерусской литературе учительного слова, живого слова пастырей, обращенных к своей пастве. В этих словах, как отмечал Н. В. Гоголь,— пробивались начала оригинальности нашей древней литературы. В словах пастырей излагались основы христианской морали. Изложению этих основ были посвящены слова энциклопедического Изборника 1076 г. Они давали ответ на насущный вопрос новообращенных христиан «како крестьянам жити?».

Составитель Изборника подбирает слова в определенной тематической последовательности с целью направить своего читателя-слушателя на «правый путь спасения».

Калугер призывает «братию» разверзнуть «духовные уши» и послушать «силу и поучения» святых книг. В качестве примера калугер ссылается на жития Василия Великого, Иоанна Златоуста, Кирилла Философа (просветителя славян), которые «измлада прилежли святых книг» и «на добрыя дела подвингушася».

Отец советует прежде всего сыну избегать греха («греха бегай, яки ратника») и призывает его быть милосердным; «Чадо, алчьнаго накорми, ждьного напои, странъна введи, больна присети, в темницы дойди, виждь беду их и воздохни». Именно эти добродетели, по мнению отца, способны привести сына к жизни вечной, то есть обрести путь спасения.

Особо подчеркивает отец необходимость посещения церкви, где сын должен стоять со страхом и прилежно внимать словам писания.

В избранных статьях от многих «отец, апостолов и пророков и иных книг» Изборник 1076 г. внушал неофитам-христианам «вечные истины» морали новой веры, изложенные в форме сентенций, гномий.

Изборник 1076 г. положил основание созданию оригинальных в древнерусской литературе дидактических сборников типа «Измарагд», «Златая чепь», «Домострой».

К XI в. относится ряд дошедших до нас Служебных Миней, в том числе Новгородская 1095—1097 гг. на сентябрь, октябрь и ноябрь. Такие сборники, как «Триодь постная» (содержала службы до наступления Пасхи) и «Триодь цветная» (содержала службы на Пасху и после Пасхи), включали тексты молитв и песнопений, часть которых была создана талантливыми византийскими поэтами Романом Сладкопевцем, Иоанном Дамаскиным и др. Поэтические образы церковной гимнографии, входя постепенно в повседневный быт, становились арсеналом художественных средств оригинальной древнерусской письменности.

Очевидно, сразу же по принятии христианства на древнерусский язык были переведены избранные отрывки из ветхозаветных библейских книг, составившие сборники так называемых Паремийников, предназначавшиеся для богослужебных чтений. Полностью текст пятидесяти ветхозаветных книг был переведен на древнерусский язык в 1499 г. в Новгороде по инициативе архиепископа Геннадия.

Наибольшей популярностью из всех ветхозаветных книг пользовалась Псалтырь. По этой книге учили грамоте. Тексты псалмов заучивались наизусть. Псалтырь привлекала внимание древнерусского читателя своим лирическим пафосом, повествовательностью, сочетавшимися с аллегоризмом и абстрактной обобщенностью, а также высокохудожественной формой изложения.

Тексты канонических церковных книг почитались «священными» и пользовались непререкаемым авторитетом. Они считались источником «божественной мудрости», глубоко скрытый смысл которой нужно правильно истолковать и понять. В связи с этим древнерусские книжники обращаются за помощью к патристической литературе, т. е. к творениям «отцов церкви».

Нравоучительные «слова» знаменитого константинопольского витии Иоанна Златоуста получили у нас распространение в сборниках «Златоструй», «Златоуст», «Маргарит». «Златоструй», составленный под руководством царя Симеона, был весьма популярен на Руси. Здесь в него, однако, стали вносить произведения чисто русские, авторы которых, желая придать вес своим сочинениям, приписывали их создание знаменитому византийскому ритору. Сборник «Златоуст» был посвящен толкованиям недельных апракосных евангельских текстов.

Из сочинений Василия Великого на Руси был известен «Шестоднев» в переводе Иоанна экзарха болгарского. Это произведение подробно знакомило читателя с «шестью днями» творения мира. В нем сообщались сведения о природе, растительном и животном мире, а также о человеке как венце божьего творения.

Довольно рано стала известна на Руси мрачная аскетическая поэзия «слов» Ефрема Сирина, входивших в византийский сборник «Паренесис». Из этого сборника были извлечены «слова» «о злых женах» и «о страшном суде и антихристовом пришествии».

Пути нравственного совершенствования человеческой души, восхождения ее к богу указывала «Лествица» Иоанна Лествичника. Систематически излагало догматику христианского вероучения «Слово о правой вере» Иоанна Дамаскина, переведенное в Болгарии.

Житийная литература. Важным средством религиозно-нравственного воспитания была агиографическая литература—житийная, посвященная жизнеописаниям святых. В занимательной форме здесь давался наглядный урок практического применения отвлеченных христианских догм. Она рисовала нравственный идеал человека, достигшего полного торжества духа над грешной плотью, полной победы над земными страстями.

В VIII—XI вв. в Византии вырабатывается каноническая структура жития и основные принципы изображения житийного героя. Происходит своеобразное иерархическое разделение житий по типам героев и характерам их подвигов.

Тип героя определяет тип жития, и в этом отношении житие напоминает икону. Подобно иконе житие стремится дать предельно обобщенное представление о герое, сосредоточивая главное внимание на прославлении его духовных, нравственных качеств, которые остаются неизменными и постоянными. Составители житий сознательно преобразуют факты реальной жизни, чтобы показать во всем величии красоту христианского идеала. Характер этого идеала накладывает печать на композиционную и стилистическую структуру жития.

Особой разновидностью агиографической литературы являлись Патерики (Отечники), в которых давалось не все жизнеописание того или иного монаха, а лишь наиболее важные, с точки зрения их святости, подвиги или события. Уже, по-видимому, в XI в. на Руси был известен «Египетский патерик», созданный на основе «Лавсаика», составленного Палладием Еленопольским в 420 г. Этот Патерик включал рассказы о египетских монахах, которые вели успешную борьбу с демонами. Пользовался популярностью также «Иерусалимский», или «Синайский патерик» («Луг духовный»), составленный Иоанном Мосхом в VII в. Позже стал известен «Римский патерик». Присущая целому ряду патериковых рассказов занимательность, сюжетность повествования, сочетание наивной фантастики с бытовыми эпизодами привлекали внимание читателей. Эти рассказы затем входили в состав Прологов.

Патериковый рассказ недаром привлекал многих писателей

XIX в.: Толстого, Лескова, Флобера, Франса.

Апокрифические произведения проникают на Русь также в устной передаче. Их приносят паломники, побывавшие в «святых местах».

Тематически апокрифы делятся на ветхозаветные, новозаветные и эсхатологические. Ветхозаветные апокрифы развивают сюжеты ветхозаветных книг. Их героями являются Адам, Ева, праотцы Енох, Мельхиседек, Авраам, цари Давид и Соломон. Новозаветные посвящены рассказам о Христе, апостольским «обходам» и «деяниям». Эсхатологические апокрифы связаны с фантастическим повествованием о загробной жизни, конечных судьбах мира.

Особую группу составляют апокрифические жития, к которым относятся жития Федора Тирона, Никиты, Георгия Победоносца.

Дуалистические воззрения богомилов отразились в целом ряде апокрифов, которые благодаря своей конкретности, яркой образности приобрели большую популярность на Руси. Одно из таких апокрифических сказаний зафиксировано «Повестью временных лет» под 1071 г., где в уста языческого волхва вложен рассказ о сотворении человека.

В процессе творения дьявол стремится всячески напакостить Богу. Воспользовавшись отсутствием последнего, дьявол измазал тело Адама своими нечистотами. Когда Бог из этих нечистот создал собаку и оставил ее охранять свое творение, дьявол, не решаясь подойти близко (он боится собаки!), истыкал тело Адама деревом. Этот поступок он оправдывает вящей пользой самого Бога. Наделив человека 70 недугами, дьявол позаботился о том, чтобы человек никогда не забывал о своем творце. Какое верное жизненное наблюдение! Ведь человек, как правило, «поминает» Бога тогда, когда впадает в недуг, когда ему приходится тяжко.

Так в апокрифе библейская легенда приобрела конкретное звучание и, конечно, была более доходчива для вчерашнего язычника, чем сухой, лаконичный рассказ канонического писания.

Имя Соломона пользовалось большой популярностью у народов Ближнего Востока, где, очевидно, и сложились основные апокрифические легенды. На Руси рано были известны «Сказание о Соломоне и Китоврасе», «Суды царя Соломона», «Соломон и царица Южская» (Савская).

Как установил А. Н. Веселовский, славянские сказания о Соломоне и Китоврасе близки к талмудическому апокрифу о Соломоне и Асмодее, который восходит к иранской, а далее к индийской легенде. Но, очевидно, в основу славянских сказаний был положен не сохранившийся до наших дней византийский текст, где Асмодея заменил Кентавр.

На Руси пользовались популярностью также апокрифические сказания о судах Соломона, где русского читателя привлекал образ мудрого судьи, справедливо разрешавшего преимущественно гражданские тяжбы. Апокриф «Соломон и царица Южская» был посвящен рассказам об испытании Семирамидой мудрости Соломона.

К новозаветным апокрифам относятся Евангелия Никодима, Иакова и Фомы. Они как бы дополняли канонические Евангелия, сообщая ряд подробностей, связанных с родителями Богоматери Иоакимом и Анной, рождением Христа и его детскими годами, его «страстями».

Большой интерес для древнерусского читателя представляли апокрифы эсхатологические, развертывавшие фантастические картины потусторонней жизни, конечных судеб мира. Эти апокрифы являлись действенным средством воспитания и пропаганды новой христианской морали, конкретизировали христианскую идею воздаяния в «веке будущем» за соответствующие поступки в земной жизни.

К эсхатологическим апокрифам относятся «Павлове видение», «Сказание о Макарии Римском», «Откровение» Мефодия Патарского и особенно популярное «Хождение Богородицы по мукам».

Сюжет «Хождения» довольно прост: Богородица в сопровождении архангела Михаила посещает ад и в своем «путешествии» по аду является свидетельницей разнообразных мучений грешников. Адские мучения изображаются весьма конкретно, при этом последовательно проводится мысль о воздаянии на том свете за грехи. Не веровавшие в Троицу погружены в страшную тьму. Так реализуется метафорический образ «языческой тьмы». Характерно, что древнерусский текст апокрифа помещает сюда и тех, кто при жизни своей боготворил солнце, месяц, землю и воду, зверей и гадов, кто верил в Трояна, Хорса, Белеса и Перуна.

Картины адских мучений, которые рисует «Хождение», ярки и конкретны. Они отличаются от абстрактных обобщенных представлений канонического «писания», говорившего только, что грешников на том свете ожидает «мраз», «скрежет зубов», «червь неусыпный».

Форма «Хождения», т. е. путешествия, давала возможность свободно варьировать адские мучения в зависимости от той социальной среды, в которую попадал апокриф. Так, в народной демократической среде апокриф пополнялся новыми картинами адских мучений жестоких и немилостивых бояр и боярынь, злых князей, царей и патриархов, приказчиков и сенных ключниц.

Конкретными человеческими качествами наделена в «Хождении» Богородица: это женщина-мать, глубоко сочувствующая мукам и страданиям людским, ее сердце преисполнено любви и жалости к мучающимся грешникам, она сама готова разделить их муки и спешит прийти им на помощь. Только тех, кто предал и распял ее сына, не в состоянии простить ее материнское сердце.

Апокриф резко расходился с канонической церковной литературой в трактовке божеской справедливости, любви и милосердия.

Таким образом, занимательность рассказов, яркость, конкретность и образность изложения, близость фольклору способствовали популярности апокрифической литературы. Постепенно вбирая в себя черты русской действительности, некоторые апокрифические сказания становились достоянием фольклора, бытовали в виде устных легенд, духовных стихов.

Историческая и «естественнонаучная» литература. Выработке новых христианских воззрений на природу, историческую жизнь народов способствовал перевод византийских хроник, «естественнонаучных» сочинений.

Особой популярностью на Руси пользовалась хроника Георгия Амартола, созданная в IX в. и дополненная Симеоном Логофетом в X в. Изложение событий «мировой» истории здесь начиналось от сотворения мира и включало историю древнееврейскую и, как ее продолжение, византийскую. Излагая события византийской истории, доведенной до 948 г., Георгий Амартол и Симеон Логофет большое внимание уделяли церковной жизни. Трактовка исторических событий давалась с религиозно-дидактической, провиденциалистской точки зрения. Хроника знакомила русского читателя с событиями мировой истории, служила и назидательным чтением. Ее материалы использовались русскими летописцами для уяснения места и судеб Русской земли в «мировой» истории.

Меньшей популярностью пользовались на Руси хроника Иоанна Малалы (VI в.) и хроника Георгия Синкелла (VIII в.); изложение событий в последней было доведено до императора Диоклетиана (III в.). В обеих хрониках преобладал мирской элемент. Георгий Синкелл включил в свою хронику много языческих мифологических рассказов и почти не касался событий церковной жизни.

В XI—XII вв. путем обработки хроник Георгия Амартола и Иоанна Малалы на Руси была создана первая редакция «Еллинского и Рим-ского летописца», вторая редакция которого (XIII в.) явилась основой древнерусских хронографов.

Своеобразной средневековой «естественнонаучной» энциклопедией были «Шестоднев» и «Физиолог». Сообщая сведения о растительном мире и животном царстве, эти произведения включали много баснословного, фантастического и вместе с тем поэтического.

Описываемые свойства животных «Физиолог» объясняет как определенные состояния человеческой души.

К концу XII в. был переведен сборник афоризмов, собранных из книг «священного писания», творений «отцов церкви», книг античных философов. Поскольку эти изречения собирались с большим старанием, как пчела собирает нектар, и таким нектаром была извлеченная из книг мудрость, то и сборник этот получил название «Пчелы». Основная цель его была дидактическая: в афористической форме дать нормы христианско-феодальной этики. Русскими книжниками «Пчела» использовалась в качестве источника афоризмов, которыми они подкрепляли свои мысли. В то же время они дополняли «Пчелу» новыми афоризмами, взятыми из произведений древнерусской литературы, а также их «мирских притч», т. е. народных пословиц.

1. Каковы исторические предпосылки возникновения древнерусской литературы?

2. Роль фольклора и византийской книжности в формировании древнерусской литературы.

3. Какой круг византийской литературы бытовал на Руси в XI—XII вв.?

4.Каковы философские основы древнерусской литературы?

5. Что такое апокрифы, какова их классификация?

6. Своеобразие идейно-художественного содержания апокрифов «Сказание о Соломоне и Китоврасе» и «Хождение Богородицы по мукам».

Источник