Регресс это в медицине при онкологии что это

Десятилетняя полная регрессия при диссеминированном мелкоклеточном раке легкого с поражением центральной нервной системы после комбинированного лечения

Показана высокая эффективность комбинации иринотекана и цисплатина у пациента с диссеминированным мелкоклеточным раком легкого с поражением центральной нервной системы.

Показана высокая эффективность комбинации иринотекана и цисплатина у пациента с диссеминированным мелкоклеточным раком легкого с поражением центральной нервной системы.

Мелкоклеточный рак легкого (МРЛ) относится к наиболее агрессивным формам рака легкого, в структуре которых на его долю приходится 15–20% [1–4]. Для МРЛ характерны быстрое развитие, раннее и обширное метастазирование. В подавляющем большинстве случаев МРЛ развивается у курящих пациентов, чаще у мужчин. Максимальные показатели заболеваемости отмечаются в возрастной группе 40–60 лет [1–3].

Обычно опухоль начинает развиваться как центральный рак легкого, однако очень скоро метастазирует в бронхопульмональные и медиастинальные лимфоузлы, а также отдаленные органы (кости скелета, печень, головной мозг). Без специального противоопухолевого лечения медиана выживаемости не превышает трех месяцев.

Медиана продолжительности жизни на фоне химиотерапии диссеминированного процесса составляет девять месяцев. Пятилетняя выживаемость достигает 5–10% [1–3, 5].

Химиотерапию используют как в качестве самостоятельного метода, так и в сочетании с лучевой терапией. Цель лечения – добиться полной ремиссии, которая должна быть подтверждена бронхоскопическими методами. Эффективность лечения оценивают через 6–12 недель после его начала. По этим результатам можно прогнозировать вероятность излечения и продолжительность жизни больного. Самый благоприятный прогноз у тех, кому за указанный период времени удалось достичь полной ремиссии. В эту группу входят больные, продолжительность жизни которых превышает три года.

У пациентов с распространенным МРЛ, у которых основным методом лечения является комбинированная химиотерапия, а облучение проводится только по специальным показаниям, общая эффективность химиотерапии составляет 70%, но полная регрессия достигается лишь в 20% случаев [6, 7].

Больной А.Д. Кузмин, 46 лет (ID: 06/10705).

Диагноз. Центральный мелкоклеточный рак правого легкого, метастазы в лимфатические узлы корня, средостения, шейно-надключичные с обеих сторон, головной мозг. Дву­сторонний плеврит. Ателектаз верхней доли правого легкого. T4N2M1, стадия IV. Состояние после полихимиотерапии (ПХТ), профилактической лучевой терапии. Полная регрессия всех опухолевых проявлений. Ремиссия заболевания в течение десяти лет.

Гистология. 11624 от 12 мая 2006 г.: мелкоклеточный рак.

Сопутствующие заболевания: хронический простатит. Ремиссия.

Анамнез. С февраля 2006 г. увеличение надключичных лимфатических узлов справа. В апреле 2006 г. госпитализирован в ГКБ № 7 по поводу обострения хронического простатита. При обследовании выявлена опухоль правого легкого. Обратился в РОНЦ им. Н.Н. Блохина. Гистология: 11624 от 12 мая 2006 г.: мелкоклеточный рак (бронхоскопия).

Компьютерная томография (КТ) органов грудной клетки, брюшной полости, головного мозга с внутривенным контрастированием от 19 мая 2006 г. В правой плевральной полости значительное количество жидкости. Верхняя доля правого легкого в ателектазе, верхний долевой бронх не дифференцируется. Верхнее средостение и правая корневая зона заняты массивным опухолевым конгломератом 9,5 × 6,0 см, который распространяется паратрахеально справа, сдавливая и оттесняя трахею влево, достигает верхушки правого легкого. Конгломерат распространяется на оба овальных окна. Отдельные узлы определяются по дуге аорты и в области бифуркации, в переднем средостении слева 2,0 × 2,5 × 3,0 см. Просветы главного и среднего долевого бронхов деформированы. Небольшой выпот в левой плевральной полости. Брюшная полость, печень, почки, надпочечники – без особенностей. Забрюшинные лимфоузлы не увеличены.

Головной мозг – в височных областях с обеих сторон очаги 0,5 и 0,6 см, без отека, не исключены более мелкие очаги в теменных областях.

Ультразвуковое исследование (УЗИ) регионарных лимфатических узлов от 31 мая 2006 г. В шейно-надключичной области справа лимфатические узлы от 0,5 до 2,6 см, 3,6 × 3,9 см, в шейно-надключичной слева – от 1,2 до 1,8 см. В других областях – без особенностей. Диагноз: центральный мелкоклеточный рак правого легкого, метастазы в лимфатические узлы корня, средостения, шейно-надключичные с обеих сторон, головной мозг. Двусторонний плеврит. Ателектаз верхней доли правого легкого.

Лечение. С 25 мая по 25 октября 2006 г. проведено шесть курсов химиотерапии по схеме: иринотекан 65 мг/м 2 (120 мг) в первый и восьмой дни + цисплатин 80 мг/м 2 (150 мг) в первый день каждые три недели.

Первый курс осложнился диареей 4-й степени, в связи с чем доза иринотекана была снижена на 30%.

После второго и четвертого курса отмечалась частичная регрессия, после шестого курса – полная регрессия.

При контрольном обследовании через три месяца сохранялась полная регрессия опухолевого процесса.

КТ органов грудной клетки, брюшной полости, головного мозга с внутривенным контрастированием от 29 ноября 2006 г. На месте опухоли справа от трахеи сохранялось уплотнение клетчатки. Признаков наличия увеличенных лимфоузлов не выявлено. В легких – без очаговых и инфильтративных изменений. Проходимость бронхов не нарушена. Структура вещества мозга не изменена. Желудочки обычных размеров и формы. Смещения срединных структур не зафиксировано. Органической патологии в веществе и желудочках мозга не выявлено.

С 26 февраля по 19 марта 2007 г. проведен консолидирующий курс лучевой терапии на шейно-над-подключичную область с двух сторон с разовой очаговой дозой (РОД) 3 Гр, суммарной очаговой дозой (СОД) 30 Гр, на область правого легкого, средостения – РОД 2,5 Гр, СОД 32 Гр, на весь объем головного мозга – РОД 2,5 Гр, СОД 36 Гр.

УЗИ от 29 ноября 2006 г. Брюшная полость, печень, почки, надпочечники, селезенка – без особенностей. Забрюшинные лимфатические узлы не увеличены. В периферических зонах увеличенные лимфатические узлы не визуализировались.

Бронхоскопия от 30 июля 2007 г. Обе половины гортани подвижны, просвет трахеи широкий, кольца хорошо дифференцированы. Карина прямая, ее основание не расширено. При осмотре обеих половин бронхиального дерева опухолевой патологии не выявлено. Просвет доступных осмотру бронхов не изменен. Слизистая оболочка гладкая, блестящая, розового цвета.

УЗИ от 14 апреля 2016 г. Брюшная полость, печень, почки, надпочечники, селезенка – без особенностей. Забрюшинные лимфатические узлы не увеличены. В периферических зонах увеличенные лимфатические узлы не визуализировались.

Результаты КТ и УЗИ до и после лечения представлены на рис. 1–4.

Несмотря на редукцию доз цитостатиков при проведении двух – шести курсов химиотерапии в связи с возникшей диареей 4-й степени после первого курса, комбинация иринотекана и цисплатина показала высокую эффективность при диссеминированном мелкоклеточном раке легкого с поражением центральной нервной системы. Консолидирующая лучевая терапия на первичную опухоль, зоны локального метастазирования, головной мозг позволила длительно закрепить достигнутый эффект от лечения.

Источник

Регресс это в медицине при онкологии что это

Неоадъювантная химиотерапия является популярным методом лечения операбельного или местнораспространенного рака молочной железы. Наиболее часто этот лечебный подход используется у больных с тройным негативным или HER2 фенотипами, что позволяет у 30-60% больных достигнуть полной морфологической регрессии опухоли. Достижение полной морфологической регрессии опухоли сочетается с хорошим прогнозом. У больных с HER2-позитивными опухолями считается стандартным на этапе неоадъювантной терапии использовать чередование паклитаксела и антрациклин-содержащих комбинаций (АС, FEC) с одновременным введением трастузумаба в течение 24 недель. После выполнения операции больным независимо от морфологического ответа на проведенную химиотерапию назначают продолжение введения трастузумаба в течение 6 месяцев (до одного года в сумме) и назначение гормональных препаратов в случае наличия в опухоли рецепторов стероидных гормонов. Никто никогда не задавался вопросом, а нужна ли дополнительная терапия трастузумабом у больных с полным морфологическим ответом на неоадъювантную терапию.

Авторы из MD Anderson Cancer Center анализировали результаты неоадъювантной химиотерапии в комбинации с трастузумабом у 589 женщин с I-III стадиями HER2+ рака молочной железы, получавших лечение с 2001 по 2012 годы. Поскольку адъювантная терапия трастузумабом стала стандартным методом лечения с 2006 года, 109 (18,5%) больных, лечившиеся до этой даты, получали трастузумаб только предоперационно и не получали его послеоперационно. Таким образом, появилась возможность оценить значение продолжения трастузумаба в послеоперационном периоде (всего 52 недели) по сравнению с больными, которые получали его только предоперационно (24 недели).

При медиане наблюдения 45 мес. рецидив заболевания отмечен у 61 (10,4%) больной и умерло 38 (6,5%) пациенток, 5-летняя безрецидивная и общая выживаемость для всей группы больных составила 87% и 93% соответственно (см. таблицу 1). Результаты лечения в группах больных, получавших и не получавших трастузумаб адъювантно, были примерно одинаковыми, и небольшая разница в безрецидивной выживаемости (85% в сравнении с 92%) не достигла статистической достоверности (р=0.33). Больные, у которых была достигнута морфологически полная регрессия, демонстрировали великолепную безрецидивную и общую выживаемость, отсутствие адъювантной терапии трастузумабом не влияло на отдаленные результаты. У больных с отсутствием полного морфологического эффекта чаще наблюдали развитие рецидива заболевания, однако 5-летняя безрецидивная выживаемость существенно не различалась в группе адъювантной терапии трастузумабом и без: 82% и 84% соответственно. При этом отмечено не совсем объяснимое достоверное ухудшение общей выживаемости в группе больных с неполной морфологической регрессией, которые не получали трастузумаб в сравнении с получавшими: 82% и 92% соответственно.

Таблица 1. Результаты 5-летней безрецидивной выживаемости больных HER2+ раком молочной железы в зависимости от морфологического эффекта неоадъювантной системной терапии и адъювантного назначения трастузумаба.

Полученные результаты свидетельствуют, что больные с HER2+ раком молочной железы, достигшие морфологически полной регрессии после назначения химиотерапии и трастузумаба в течение 24 недель, демонстрируют прекрасные отдаленные результаты и не нуждаются в продолжении введения трастузумаба после операции. Данные выводы нельзя рассматривать как окончательные, учитывая ретроспективный характер проведенного анализа и небольшое количество больных. Эти данные, скорее, могут послужить основанием для проведения рандомизированного исследования с целью отказа от избыточного назначения трастузумаба с целью снижения токсичности.

Данная работа вновь поднимает вопрос об оптимальной продолжительности введения трастузумаба у больных с операбельным раком молочной железы. Проведенные исследования закрепили в качестве стандартного срока 52 недели введения трастузумаба адъювантно. В исследовании PHARE не удалось доказать, что введение трастузумаба на протяжении 6 месяцев не хуже одногодичного. Однако для больных, которые достигли полной морфологической регрессии при проведении неоадъювантной терапии и введения трастузумаба, возможно, достаточно 24 недель лечения трастузумабом. Исследование оставляет много вопросов без ответа. Если в результате высокой чувствительности опухоли достигнута полная регрессия и можно отказаться от трастузумаба, то нельзя ли отказаться и от проведения адъювантной гормонотерапии у больных с положительными рецепторами? В данной работе подавляющее большинство больных с положительными рецепторами получали адъювантную гормонотерапию с течение 5 лет. Как объяснить существенное снижение общей выживаемости в группе больных с неполной морфологической регрессией и отсутствием адъювантного трастузумаба при практически равной безрецидивной выживаемости? На этот вопрос могут пролить свет сведения о терапии рака молочной железы после развития рецидива. Получали ли они трастузумаб для лечения рецидива или нет? И если можно объяснить высокую смертность некачественным лечением рецидива, тогда логично предположить, что и больные с неполной морфологической регрессией также не нуждаются в продолжении терапии трастузумабом адъювантно. Однако данная работа оставляет возникшие вопросы без ответа.

Ключевые слова: рак молочной железы, неоадъювантная химиотерапия, трастузумаб.

Источник

Регресс это в медицине при онкологии что это

Первый МГМУ им. И.М. Сеченова, Москва, 119991, Российская Федерация

Государственный институт усовершенствования врачей Министерства обороны РФ

Меланома кожи с явлениями регресса: описание клинического случая и обзор литературы

Журнал: Клиническая дерматология и венерология. 2017;16(5): 36-41

Сергеев Ю. Ю., Мордовцева В. В. Меланома кожи с явлениями регресса: описание клинического случая и обзор литературы. Клиническая дерматология и венерология. 2017;16(5):36-41.
Sergeev Iu Iu, Mordovtseva V V. Skin melanoma with regression phenomena: case report and literature review. Klinicheskaya Dermatologiya i Venerologiya. 2017;16(5):36-41.
https://doi.org/10.17116/klinderma201716536-41

Первый МГМУ им. И.М. Сеченова, Москва, 119991, Российская Федерация

Клиническая картина и течение меланомы крайне вариабельны. Одним из проявлений меланомы кожи является спонтанный регресс. Частичный регресс встречается в меланомах с частотой от 10 до 35% вне зависимости от толщины опухоли по Бреслоу, однако этот симптом нередко остается незамеченным патоморфологами. Прогностическая значимость регресса на сегодняшний день остается неоднозначной, однако большинство исследователей считают регресс неблагоприятным признаком. В статье приводится описание клинического случая меланомы кожи с явлениями регресса и обзор литературы по данной проблеме.

Первый МГМУ им. И.М. Сеченова, Москва, 119991, Российская Федерация

Государственный институт усовершенствования врачей Министерства обороны РФ

Клинические проявления меланомы достаточно разнообразны, что может объяснять несвоевременную диагностику данной метастазирующей опухоли. Для повышения точности диагностики меланомы предложен ряд неинвазивных методик [1], однако «золотым стандартом» диагностики считается гистологическое исследование. Существенным ограничением используемых методов является их зависимость от опыта исследователей, недостаточность которого приводит к диагностическим ошибкам. Так, точность дерматоскопического исследования зависит от прохождения специализированной подготовки [2], а расхождения при трактовке гистологических препаратов меланоцитарных новообразований встречаются среди экспертов в 1/3 случаев [3].

Признаки регресса опухоли считаются одним из гистологических критериев, свидетельствующих о меланоме [4]. Тем не менее эти признаки нередко остаются незамеченными патоморфологами, что влечет за собой отсрочку в постановке диагноза или неверное стадирование злокачественного опухолевого процесса. Приводим описание клинического случая ошибки в диагностике меланомы кожи с явлениями регресса (МсР) и обзор литературы по данной проблеме.

Пациентка Н., 49 лет, была направлена для осмотра внутридермального невуса в подмышечной области. При полном осмотре кожных покровов были выявлены явления хронического фотоповреждения в верхней трети спины, единичные клинически атипичные невусы (рис. 1). В нижней трети левого бедра было обнаружено асимметричное по форме и окрашиванию образование с неровными границами, размером 9×6 мм, в пределах которого имелся плотный экзофитный компонент (рис. 2). Проксимальнее образования определялся нормотрофический рубец 3×1 см после хирургического иссечения «родинки» в условиях онкологического диспансера. Пациентка затруднялась точно указать давность существования образования и наличие в нем какой-либо динамики, а также результаты предыдущего оперативного лечения. Семейный анамнез по злокачественным опухолям кожи не был отягощен. При дерматоскопическом осмотре (рис. 3) была выявлена асимметрия образования по структурам и цвету, участки атипичной пигментной сети по периферии образования, участки рубцово-подобной депигментации и структуры регресса в центральной части образования. В пределах папулезного компонента определялись преимущественно сосуды в виде шпилек. По результатам клинического и дерматоскопического осмотра был выставлен предварительный диагноз: меланома кожи бедра, поверхностно-распространяющаяся форма с явлениями регресса. По результатам гистологического исследования в онкологическом диспансере был поставлен диагноз: сложный меланоцитарный невус. Пересмотр гистологических препаратов подтвердил диагноз поверхностно-распространяющейся формы МсР. На момент хирургического лечения клинических и лабораторных данных, свидетельствующих о наличии метастазов, не получено. На дальнейшее динамическое наблюдение у дерматолога пациентка не возвращалась.

Рис.1. Клинически атипичный (диспластический) меланоцитарный невус кожи спины на фоне явлений фотоповреждения.

Рис.2. Асимметричное по форме и окраске образование кожи бедра.В центральной части — участок белесовато-синего цвета, соответствующий зоне регресса.

Рис.3. Дерматоскопическая картина образования на коже бедра: асимметрия строения и окраски опухоли, наличие меланом-специфичных признаков.

Под регрессом меланомы понимают спонтанное исчезновение клеток первичной опухоли. Явления частичного регресса встречаются в меланомах с частотой от 10 до 35% вне зависимости от толщины опухоли по Бреслоу, а в меланомах толщиной менее 1 мм признаки частичного регресса регистрируются достоверно чаще — до 61% [5]. Полный регресс встречается крайне редко (0,22—0,27%), но такие случаи значительно труднее документировать [6]. Регрессу чаще подвергаются опухоли, расположенные на коже туловища или нижних конечностей [7].

Клинически регресс меланомы чаще всего характеризуется появлением белых или серо-голубых пятнистых участков в пределах образования. Расположение очагов регресса по периферии может затруднить правильную интерпретацию границ образования. С течением времени папулезный компонент меланомы стадии вертикального роста может стать плоским, а опухоль полностью регрессировать. В некоторых случаях регрессу предшествует воспалительная реакция или зуд в области образования, кровотечение из образования после незначительной травмы [8].

Дерматоскопические проявления частичного регресса меланомы включают ряд признаков, наиболее известными из которых являются участки рубцово-подобной депигментации и структуры регресса. Определения употребляемых в статье дерматоскопических признаков приведены в табл. 1. Указанные признаки изредка могут встретиться и в ряде меланоцитарных невусов (рис. 4), что обусловливает сложности при проведении дифференциальной диагностики между МсР и меланоцитарными невусами с явлениями регресса (МНсР). Обязательным показанием для проведения эксцизионной биопсии является одновременное наличие структур регресса и участков рубцово-подобной депигментации в образовании или степень их выраженности более 50% (т.е. занимают более половины площади образования) [9].

Таблица 1. Определения дерматоскопических признаков

Рис.4. Меланоцитарный невус с явлениями регресса.Образование характеризуется более симметричной по сравнению с меланомой дерматоскопической картиной.

Для проведения дифференциальной диагностики между МсР и МНсР была предложена клинико-дерматоскопическая шкала, учитывающая шесть дерматоскопических структур, размер образования, пол и возраст пациента (табл. 2). Пороговое значение, при котором показано удаление образования, составляет 5 баллов и более. Образования, набравшие 4 балла и менее, требуют динамического наблюдения с повторным дерматоскопическим осмотром через 6 мес. По данным P. Rubegni и соавт. [10], чувствительность метода в диагностике меланомы составляет 98%, а специфичность — 76%.

Таблица 2. Клинико-дерматоскопическая шкала для проведения дифференциальной диагностики между МсР и МНсР

Отдельной проблемой является полностью регрессировавшая меланома (пРМ). Таких случаев на сегодняшний день описано не более 50, причем большинство из них сопровождались развитием регионарных и/или отдаленных метастазов. Средний возраст пациентов на момент обращения составлял 48 лет, несколько чаще заболевание выявляли у мужчин. Погибали через 13 мес 1/3 пациентов после диагностирования метастатической меланомы [11]. Клинически пРМ может быть представлена беспигментными очагами, напоминающими рубец; частично или полностью пигментированными очагами с различной окраской, включая оттенки красного, серого и синего цвета. При дерматоскопическом исследовании возможно обнаружение участков рубцово-подобной депигментации, структур регресса, атипичных линейно-извитых сосудов, сосудов в виде точек или глыбок, розовой вуали, остаточной пигментации коричневого или черно-серого цвета и структур по типу хризалид [8].

Гистологически регресс напоминает формирование рубцовой ткани и проявляется атрофией эпидермиса, уплощением эпидермальных отростков, фиброзом, неоангиогенезом и наличием лимфоцитарного инфильтрата с примесью меланофагов (рис. 5) [12]. По гистологическим признакам регресс меланомы можно условно разделить на три стадии: начальную, промежуточную и позднюю. Ранняя стадия характеризуется выраженной инфильтрацией опухоли лимфоцитами. Затем происходит полное или частичное разрушение клеток меланомы на всем протяжении или сегментарно, формируется фиброз различной степени выраженности и прочие выше перечисленные признаки регресса [13]. Для выявления меланоцитарной природы образования может потребоваться иммуногистохимическое исследование (окрашивание на антиген S100, Melan-A, реакция на тирозиназу) [14]. Критерии постановки диагноза пРМ (табл. 3) были предложены J. Smith и J. Stehlin [11] в 1965 г. и позднее модифицированы разными авторами.

Таблица 3. Критерии постановки диагноза полностью регрессировавшей меланомы

Рис.5. Гистологические проявления неполного регресса (промежуточная стадия).Эпидермис уплощен, в гиперпигментированном базальном слое — пролиферация атипичных меланоцитов. Непосредственно под эпидермисом — явления фиброплазии с горизонтальным расположением коллагеновых волокон и большим числом клеток фибробластического ряда. В подлежащих участках дермы — остаточные комплексы клеток меланомы, местами окруженные воспалительным лимфоцитарным инфильтратом с примесью меланофагов. Окраска гематоксилином и эозином. Ув. 200.

Как показывают результаты иммуногистохимических исследований, в основе феномена спонтанного регресса лежат иммуноопосредованные механизмы. В частности, происходит активация нативного противоопухолевого иммунитета с участием цитолитических Т-лимфоцитов [15]. Некоторые авторы [16] полагают, что травма или инфекция могут усилить противоопухолевый ответ организма и вызвать регресс опухоли. Согласно другой теории, регресс первичной меланомы запускается через иммунную систему только при наличии метастазов в регионарных лимфатических узлах. Существующие теории предполагают, что клеточные компоненты врожденного иммунитета способны распознавать определенные структуры на раковых клетках и запускать процесс регресса первичной опухоли. Развитие метастатического процесса может означать ускользание клеток опухоли от иммунной системы благодаря мутациям или подавлению активности системы HLA, снижению продукции супрессивных цитокинов и другим нарушениям в противоопухолевой защите организма [17, 18].

Прогностическое значение регресса меланомы неоднозначно. По мнению R. Scolyer и соавт. [13], большинство исследователей, изучавших прогностическое значение регресса, не указывали стадию процесса, использовали разные критерии диагностики и включения пациентов в исследование. Все это затрудняет интерпретацию гистологических признаков регресса в контексте других прогностических факторов.

Однако большинство исследователей все же считают регресс отрицательным прогностическим признаком. При диагностированном полном регрессе первичной опухоли отдаленные метастазы выявляются у 4—10% больных. При наличии метастазов и полном регрессе первичной опухоли у пациентов обычно наблюдается быстрое прогрессирование болезни с летальным исходом в кратчайшие сроки. «Тонкие» меланомы при наличии в них значительного регресса (50% и более) также сопровождаются повышенным риском метастазирования на момент диагностики. Высказываются мнения о двух возможных причинах такого феномена. Первое — ошибка диагностики, связанная с неправильным определением толщины меланомы по Бреслоу (заниженное значение), и, как следствие, — с неверным стадированием опухолевого процесса. Второе — изначально неблагоприятный биологический потенциал опухоли, который ассоциирован со спонтанным регрессом [6].

Проблема «тонких» меланом с признаками регресса состоит еще и в том, что при них наблюдается довольно высокий процент ложноотрицательных результатов биопсии «сторожевого» лимфатического узла: т. е. на момент исследования поражение «сторожевого» узла отсутствует, а в дальнейшем развивается метастатический процесс. J. Rubinstein и соавт. [18] изучали прогностическую значимость локальных метастазов в случаях «тонких» меланом (с толщиной менее 1 мм) в одном учреждении на протяжении 15 лет. За это время биопсия «сторожевых» лимфатических узлов была проведена 252 пациентам. В исследование включались как пациенты с выявленными метастазами, так и пациенты с ложно-отрицательными результатами. Предпринималась попытка сопоставить гистологические изменения с поражением лимфоузлов и клиническим течением болезни. В среднем наблюдение за пациентами продолжалось в течение 45,5 мес. Метастазы в регионарных лимфатических узлах наблюдались у 12 (4,8%) пациентов, причем у 6 (2,4%) больных отсроченные метастазы развились в среднем через 37,5 мес после постановки диагноза. Гистологические признаки регресса не коррелировали с наличием метастазов, однако были предикторами ложноотрицательных результатов биопсии «сторожевых» лимфатических узлов. У пациентов с отсроченными метастазами гистологические признаки регресса первичной опухоли отмечались в 60% случаев, в то время как у пациентов с наличием положительного «сторожевого» узла — только в 16%.

Таким образом, отсутствие метастазов в «сторожевом» узле на момент удаления первичной опухоли с признаками регресса, независимо от ее толщины, не исключает возможность дальнейшего прогрессирования болезни. Пациентам с гистологическими признаками регресса меланомы возможно требуется более активное динамическое наблюдение с целью раннего выявления поражения регионарных лимфатических узлов. Низкая приверженность пациентов к динамическому наблюдению за новообразованиями кожи может служить препятствием в выявлении ранних симптомов прогрессирования заболевания [19].

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Источник