Разговор немого с глухим что значит
«По факту получается разговор глухого с немым»
– Как вы оцениваете актуальное состояние рынка ДМС?
– В цифрах рынок не растет – корпоративные бюджеты не меняются либо сокращаются. При этом внутри происходит консолидация – десятка крупнейших страховщиков держит 70% всего рынка, и этот процесс продолжается. Все сказанное касается страхового рынка в целом, но в сегменте ДМС этот тренд еще более ощутим.
– Вы, наверное, имеете в виду слияние «Согаза» и «ВТБ Страхования»?
– Это самый яркий пример. На объединенную компанию приходится более 40% рынка ДМС. Работать на таких объемах непросто даже гибкому игроку, а для «Согаза» это вообще вызов. Раньше компания была ориентирована на свои активы, а не на рынок. Большая структура, процессы двигаются не очень быстро, требуется много согласований. Теперь все это надо перестраивать. «ВТБ Страхование» – компания, построенная с нуля, они изначально все сделали правильно с точки зрения компетенций, IT ‑ решений, работы с клиентами – гибкое ценообразование, быстрое согласование любых изменений в договорах и так далее. Делалось все для того, чтобы быстро набрать портфель застрахованных, и у них это действительно получилось.
– То, что Сбербанк досрочно разорвал контракт с «Согазом», на ваш взгляд, следствие неотлаженности процессов?
– Трудно судить, не зная деталей, поэтому от комментариев по этому поводу воздержусь. Могу лишь сказать, что расторжение договора до окончания года – это всегда трудное решение для компании ‑ страхователя, так как она рискует не получить налоговые льготы – сократить налог на прибыль на сумму, потраченную на договор ДМС.
Справедливости ради замечу, что и страховщику трудно учесть все, что хочет клиент. Все хотят получить услугу подешевле да побольше, но если углубляться в детали, то не так уж просто обеспечить хорошее соотношение «цена/качество». Клиент считает, что он все знает, и он прав, специалист страховой компании – тоже, а по факту получается разговор глухого с немым.
– Вы участвуете в тендерах на стороне клиента?
– Мы выступаем «переводчиком», наша задача – сократить вот эти разговоры и взаимные претензии до минимума. Тендер вообще процедура непростая. Недавно общались с коллегами из одной крупной фармкомпании, так они полгода «убили» на тендер по ДМС.
– Предположим, в тендере участвуют десять страховщиков, а это значит, что с представителем каждого надо наладить связь, понять, что он реально может предложить, и привести все к потребностям компании. У клиентов, даже крупных, часто нет ресурсов и времени на всю эту работу. От нас же он получает красивую табличку с нашими рекомендациями, выбирает страховщика и уже общается с ним напрямую. В этот момент и выясняется, насколько эти две стороны живут в разных мирах.
Если клиент заключает напрямую договор со страховой компанией, то он взаимодействует с продавцом, задача которого – выполнить план продаж, а реальным сопровождением будет заниматься совсем другой специалист. Брокеры контролируют все аспекты взаимодействия с клиентом.
Брокеров любят очернять, мол, мы являемся посредниками и существуем только ради процента. Но наши критики забывают, что у собственных продавцов страховых компаний тот же процент заложен в премию, так что, в конечном счете, клиент все равно заплатит. Вопрос – за что?
– Какая у вас комиссия?
– До 10% – в зависимости от суммы договора и других нюансов.
– Тендеры в сегменте ДМС – это же не системная вещь и со стороны страхователя добровольная. Зачем они проводятся?
– Это логично – искать лучшее предложение через тендер. Без того сложную процедуру, кстати, может усложнять и внутренняя специфика компании. Принять решение в ту или иную сторону может кто угодно и на любом этапе. Свежий пример – мы проводили тендер для одного иностранного клиента, опросили нескольких страховщиков, подготовили «срез». Но тут в переговоры включается HR ‑ директор и говорит, что они из всех компаний выберут одну, конкретную. Причем с не самым низким ценником. Аргумент: «Я знаю, что происходит в этой страховой компании». И знаете, его мнение оказалось решающим.
– Какие еще требования, помимо субъективных, предъявляют ваши клиенты к страховщикам?
– Наполненность программы и ее ценник, время дозвона на пульт, количество и регалии врачей ‑ кураторов страховой компании. Клиники – в Москве этот список у всех примерно одинаковый, а в регионах пул клиник ‑ партнеров у разных страховщиков может очень сильно отличаться.
– Частные клиники, вероятно, интереснее, чем государственные?
– Не сказал бы. ДМС дает возможность выбирать как частников, так и государственные медучреждения. Да, у клиентов есть стереотип, что в госклинику они и по ОМС могут сходить. Но полис ДМС позволяет многие услуги получить кратно быстрее. Например, по ОМС человек МРТ будет ждать месяц, а по ДМС – усилиями страховщика все получит гораздо раньше. В крайнем случае ему найдут другое медучреждение.
– Насколько клиенты готовы к франшизе, которую уже не один год пытаются внедрять страховщики?
– По ‑ разному. Если правильно донести ценность франшизы до клиента, то многие понимают, что этот инструмент позволяет контролировать бюджет ДМС. Франшиза также может дать возможность включить в программу более дорогостоящие медорганизации. Например, одному клиенту мы сделали программу, в которой оставили часть клиник без франшизы, а часть сделали с франшизой в 10%.
– Как программы сегодня варьируются по цене?
– Диапазон весьма широк – от 10 тысяч рублей за годовое прикрепление одного сотрудника до 250 тысяч. Все программы отталкиваются от пожеланий клиента. Например, очень часто многие сотрудники хотят лечиться в «Медси». Соответственно, берем за ориентир стоимость прикрепления к «Медси», а дальше появляются дополнительные запросы и дополнительные клиники – рядом с домом или с работой, предполагающие возможность вызова врача на дом, стоматологию и так далее.
Стационары делятся на три уровня. Там другие расценки – от 3 ‑ 4 тысяч до 15 тысяч рублей в год на человека. Есть стационарные программы за 25 тысяч рублей в год – это нестандартная очень широкая программа. Стоит отметить, что стационарное обслуживание можно только «докупить» к поликлинической программе, отдельно оформить эту опцию нельзя.
– Если в компании работают, скажем, тысяча человек, то какой у нее может быть средний бюджет на ДМС?
– В среднем по стране – 15–20 тысяч рублей на одного застрахованного в год. Чем меньше людей, тем выше стоимость. В Москве, например, минимальная ставка – 30 тысяч рублей. В регионах все дешевле в полтора ‑ два раза. Средний чек в Москве, по нашим подсчетам, составляет 40 тысяч рублей на одного застрахованного в год, в регионах – 10–12 тысяч рублей.
– Клиники часто сетуют на то, что таких средних чеков недостаточно для оказания полноценной медпомощи. Что вы по этому поводу думаете?
– Клиника должна понимать, что работа по ДМС в любом случае предполагает ограничения и исключения. Просто надо уметь с этим работать, договариваться со страховщиками. Думаю, перспективным инструментом в этом смысле может стать франшиза – этот инструмент учитывает рост убыточности страховщиков и одновременно дает клинике возможность оказывать более широкий спектр услуг.
Для более тяжелых заболеваний есть отдельные опции и продукты, например, онкострахование. Этот продукт возник как раз из практики корпоративного ДМС. У нас были такие случаи – в коллективе заболел сотрудник, что делать с ним? Сейчас страховщики просто открепляют его от договора ДМС.
– Онкострахование анонсировалось не раз, тем не менее тема пока так и не «полетела». Как думаете, почему?
– Каким образом? Ведь ДМС традиционно не пользуется большой популярностью среди физических лиц.
– Я верю, что наш продукт будет популярен. Мы договорились с одной страховой компанией, разработали две программы – за 5 тысяч и 15 тысяч рублей в год. И та и другая включает все нозологии в разделе «злокачественные новообразования» по МКБ ‑ 10 и рассчитана на клиентов от 18 до 60 лет. Продавать планируем «коробочный» продукт через сеть страховых агентов.
Страховка начинает работать, когда человек что ‑ то почувствовал, у него нашли опухоль и районный онколог поставил диагноз. Застрахованный звонит в страховую компанию, та передает его ассистанс ‑ компании, которая уже ведет пациента. У нее налажен контакт с клиниками, есть пул врачей. Мы параллельно помогаем верифицировать диагноз и даем клиенту «второе мнение», если потребуется. И самое главное, мы планируем помогать пациентам, которые уже болеют, с маршрутизацией по ОМС. Пилотные продукты уже готовы к продаже, вот-вот начнем.
Психология
Разговор глухого с немым: как научиться слышать друг друга
В классической драматургии часто использовался такой комедийный прием: разговор глухого с немым. Он сводится к тому, что герои, хотя и говорят на одном языке, никак не могут понять и услышать друг друга. К несчастью, такие ситуации случаются и в реальной жизни, и закончиться они могут совсем не смешно. Мы можем долго и ожесточенно спорить или ругаться с близким человеком, а в конце ссоры бываем даже не в состоянии вспомнить, из-за чего начался конфликт. Бывало у вас такое? Тогда давайте разберемся, из-за чего это происходит и как этого избежать.
Роли, которые мы выбираем
Психологи считают, что в каждом человеке есть три составляющих личности: взрослый, родитель и ребенок. У одних сильнее развит внутренний ребенок, у других – родитель, но в разных ситуациях мы можем принимать любую из этих позиций.
Эти роли проявляются в общении с окружающими людьми. С кем-то мы общаемся на равных, как взрослый со взрослым, другими начинаем командовать и управлять, как родители детьми, а на кого-то (например, на любимого человека) пытаемся спихнуть ответственность или найти в нем защиту, как ребенок ищет ее у родителей.
Проблемы в общении и конфликты часто возникают, когда психологические роли собеседников не совпадают. Например, муж обращается к жене, как взрослый к взрослому: «Ты не видела мой галстук?» Если супруга в этот момент видит в муже ребенка, она вместо ожидаемой реакции выдаст «родительское»: «Ты вечно все теряешь!» Или, наоборот, детское: «Откуда я знаю, не я же его потеряла! Ты постоянно меня во всем обвиняешь!»
Понятно, что такой разговор вряд ли будет конструктивным, более того, он может привести к конфликту. Для того чтобы этого избежать, одному участников разговора надо попытаться изменить свою роль или роль собеседника. Тогда шансов услышать и понять друг друга будет больше.
Агрессия порождает агрессию
Сильное воздействие обычно вызывает еще более сильное противодействие. Лучше всего это видно в конфликтах. Если один из собеседников, возмутившись поведением второго, начнет повышать на него голос, оппонент ответит тем же. Так, постепенно повышая тональность, люди могут дойти до крика. Часто обиды, нанесенные во время таких ссор, становятся более серьезной проблемой, чем сама причина ссоры. Истоки конфликта в таких случаях даже вспомнить бывает тяжело, а «разбор полетов» превращается в вечный разговор о том, «кто, что, кому и каким тоном сказал».
Избежать такой неприятной ссоры достаточно просто: вместо того, чтобы повышать голос в ответ на слова собеседника, начинайте говорить тише. При этом можно с тем же успехом отстаивать свою позицию. Но оппонент поневоле тоже начнет снижать голос. Тем более, ему теперь придется прислушиваться, чтобы услышать ваши слова. В такой ситуации разговор получится менее эмоциональным и более конструктивным.
Антиконфликтные приемы
Кроме перечисленных стратегий существуют несколько простых приемов, которые помогут избежать лишних и бессмысленных ссор.
А вы часто ссоритесь с близкими людьми? Как вы пытаетесь предотвратить конфликты?
Глухие и слышашие чем отличаются, читай и запомнини 😉
Понимают ли глухие написанный текст?
Чтение очень тесно связано со слуховой памятью. То есть слышащий ребенок знает звучание фонемы «а», и когда в букваре ему показывают, как она обозначается на письме, ему довольно несложно запомнить эту связь. Глухим же тяжело сопоставить графические изображения со звуками устной речи. Трудность также состоит в том, что в жестовых языках совсем иное построение предложений, там нет падежей и склонений. Но несмотря на такие трудности, большинство неслышащих таки овладевают техникой чтения и могут выражать свои мысли на письме.
Глухие или глухонемые — как правильнее сказать?
Все ли «глухонемые», по вашему, глухие и немые? …
Глухонемые люди — насколько хорошо Вы знаете эту часть нашего общества?
Все ли «глухонемые», по вашему, глухие и немые?
Если нет, то тогда как же лучше сказать когда говорим о этих людях?
Если говорить чисто медицинскими терминами, то «глухонемых» людей на планете очень мало. Почему?
Человек может быть абсолютно глух, но немота, как заболевание, в сочетании с глухотой — явление крайне редкое. Но, если течение жизни неслышащий человек не развивает свою речь (а это в разы сложнее чем слышащим людям), то он просто не научится или перестанет говорить, имея совершенно здоровый речевой аппарат.
К тому же немым глухого делало и делает нежелание и неспособность общества дать ему возможность адаптироваться в слышащем мире. Вся же путанница началось со времен 100-летней давности, когда о мире глухих было известно совсем мало и неслышащим людям, из-за невозможности их обучить, приходилось довольствоваться лишь теми средствами общения, которые они сами себе придумывали (и тому пример известный рассказ «Му-Му»).
Ясно, что окружающие люди, видя что человек и не слышит, и не говорит, не долго думая по ошибке называли его глухонемым! (Точно также, не разбираясь долго, мы можем корейца назвать японцем или китайцем — они же там все на одно лицо, — но это неправда, и это может даже обидеть его. Он нас поправит и скажет, что он кореец.) Это же можно применить и к различию слов «глухие» и «слабослышащие».
Поэтому на сегодняшний день слово «глухонемой» употребляют чаще всего глухие люди старшего поколения, а вот молодым больше нравится говорить «глухой» или слабослышащий».
И не удивляйтесь если кто-то из них вас поправит, сказав что он не глухонемой, а глухой или даже слабослышащий. Это вполне нормально и нам, слышащим надо это понимать — кому хочется прикреплять себе ярлыки болезней, которыми он не болеет! молодцы! Лично мне даже проще называть их не «глухонемой», а «глухой», хотя в начале надо было чуть переучиваться.
Кстати, многие глухие в самом деле достойны похвалы, так как не сосредотачиваются на названии а смотрят гораздо глубже. Вот как выразился один из них:
Я твердо знаю, что если меня назовут «глухонемой» — я не стану от этого хуже! И мои друзья не будут меня уважать и любить меньше. И те люди с которыми я знаком — не будут относится ко мне хуже. И наоборот, если меня назовут «слабослышащим» — ни мое отношение к себе, ни отношение ко мне окружающих не изменится. Мнение тех, с которыми я не знаком — мне безразлично, а если я с ними познакомлюсь, то тогда они будут судить обо мне вовсе не по ярлыку.
Ну что-ж, приятного вам общения с миром глухих!
А что ещё поможет нам лучше понимать этих интересных людей и их мир? Можете поделиться ниже своими личными наблюдениями о мире глухих, будет очень интересно.
Разговор немого с глухим что значит
Разговор немого с глухим
Почему попытки вакцинироваться от COVID-19 вызывают у челябинцев недовольство?
Приходишь в поликлинику по месту жительства, чтобы сделать прививку от коронавируса, а там. либо очереди, либо вовсе дают от ворот поворот. Без записи не принимают, ждите. Так отзываются о работе поликлиник местные жители. Почему так?
«Прививки, говорите, всем поставить! Согласна. Одну поставила. С мужем отправились за второй. Пришли в ОКБ № 2 в Ленинском районе. В регистратуре на нас зависла программа. Стояли 20 минут. Очередь скопилась 20 человек. Решила занять очередь в прививочный кабинет. Поднялась, а там человек 25–30. Что делать — заняла. Спускаюсь вниз — программа до сих пор не работает. Все ждут. Решила записаться через „Госуслуги“. На портале ответили: „Запись в вашем регионе недоступна“. Регистратор говорит: „Вы можете до 22.00 поставить“. Мы спрашиваем: „То есть можно приехать в 21.30 и поставить вакцину?“ Нам отвечают: „Регистратура работает до 19.00. Сначала нужно к нам“. То есть для того, чтобы поставить прививку, мы должны еще раз приехать в больницу, чтобы записаться в регистратуре, а потом третий раз приехать, чтобы поставить вакцину? Если вы хотите создать коллективный иммунитет с помощью прививок, то создайте условия!» — возмущается действиями сотрудников больницы жительница Челябинска Наталья.
Так и не поставив второй компонент вакцины от COVID-19, семейная пара уехала домой. О печальном опыте челябинка сообщила в группе ВКонтакте «А. Л. Текслер. Помоги. ».
Недопонимание?
Прививку челябинцы поставить все же смогли.
— Когда у вас получилось?
— В пять часов вечера того же дня. Опять приехала в поликлинику. Было уже мало народу, и я поставила.
— Через регистратуру записывались?
— Нет, без записи прошла. В регистратуре сидела та же женщина, что и с утра. Я подошла и говорю: «Мне на вторую прививку». На что она мне: «Так идите, на вторую не надо записываться». Я спросила, почему она утром этого не сказала, а мы 30 минут стояли возле нее и ждали, когда программа заработает. Мне ответили, что, наверное, она что-то не поняла с утра. Дура дурой, извините, конечно.
Язык без жестов: как понять особенных людей
— Каковы особенности восприятия внешнего мира у глухих людей?
— Прежде всего надо отметить, что глухие — очень разные люди по своему воспитанию, образованию, умению использовать свой остаточный слух, внятно говорить и так далее. Некоторые из них всю жизнь нуждаются в заботе со стороны слышащих, другие успешно реализуются в жизни.
Отсутствие слуха суживает поле восприятия человека, лишая его способности ощущать то, что находится вне поля зрения. Слышащий человек настораживается, когда, например, сзади раздаются какие-то звуки или нарастает шум машины сбоку. Отсутствие этой возможности делает глухого более уязвимым.
Неслышащий человек должен все время наблюдать за происходящим вокруг, чтобы быть в курсе. При общении на жестовом языке он вынужден очень внимательно смотреть не только на движущиеся руки собеседника, но и на его лицо. Такое сосредоточение лишает его возможности видеть то, что происходит рядом.
— Можно ли до начала разговора понять, что человек плохо слышит?
— Устная речь глухого человека может быть отрывочной, лишенной интонации, и это сразу обращает на себя внимание. Хотя есть глухие люди, которые очень хорошо говорят, и вы не определите, что он не слышит, пока не заметите слуховой аппарат. В устной речи слабослышащего человека можно сразу заметить недостатки произношения, например пришепетывание.
Общей особенностью является стремление видеть лицо собеседника при общении, ближе подходить к собеседнику, поворачиваться к нему лучше слышащим ухом или ухом, где есть слуховой аппарат.
— Что для нас мелочь, для человека со слабым слухом может быть болезненно. Чем можно случайно обидеть глухого человека? Как избежать подобных неловких ситуаций при общении?
— Самая комфортная позиция при общении для глухих — с одним собеседником лицом к лицу. Поэтому глухого обижает, когда на него не смотрят, небрежно отмахиваются, когда он обращается за помощью к прохожему.
Они также очень чувствительны к небрежности и торопливости общения.
Для того чтобы понять говорящего собеседника, им нужно больше времени, иногда требуется несколько раз повторить сказанное, чтобы глухой человек смог понять собеседника, прочитать по губам.
Их может обидеть любой случайный жест или выражение лица, которые они могут объяснить пренебрежением к себе. Для многих глухих свойственно стойкое чувство недоверия к слышащим и ощущение слабости по сравнению с ними, уверенность, что слышащие считают их неполноценными и используют их.
— С какими проблемами чаще всего сталкиваются люди с плохим слухом?
— Прежде всего они сталкиваются с трудностями получения нужной им информации о текущих событиях и изменениях в обществе, сложностями донести информацию о своих проблемах.
Сообщество глухих людей в развитых странах мира приравнивается к национальному меньшинству со своим языком и культурой. Жестовый язык считается родным языком глухих как язык, усваиваемый без специального обучения. В нашей стране только несколько лет назад жестовый язык глухих был признан на государственном уровне официальным языком сообщества глухих. А это означает, что во всех общественных событиях и при выступлении официальных лиц должен быть жестовый перевод. Более того, представители общественных профессий (например, социальный работник, медсестра, полицейский) должны владеть жестовым языком на элементарном уровне. Но до этого в России пока далеко — жестовых переводчиков и преподавателей явно недостаточно.
— Как помочь, когда глухой человек обращается за помощью, а язык жестов не знаешь? Как максимально правильно донести информацию?
— Самый простой способ общения с глухим человеком — это письменная речь. Если при таком общении нет под рукой бумаги и ручки, можно общаться с помощью текста на мобильном телефоне. Поэтому так важны письменные объявления у станций метро, на автобусных остановках, вокзалах и в других общественных местах, в которых содержится необходимая информация. Особенно это важно, если происходят какие-то неожиданные события.
Универсальным способом общения является пантомима и естественные мимика и жесты, с помощью которых всегда можно показать свое доброжелательное внимание и желание помочь.
При словесном устном или письменном общении важно использовать краткие и простые предложения. Надо понимать, что глухие могу считывать речь с губ собеседника, но для большинства из них это довольно сложно. Поэтому важно четко артикулировать и повторять слова несколько раз, если собеседник не понял. Например, можно сказать (написать): «Помочь?» или «Что случилось?».
Чаще всего при обращении глухого прохожего к вам на улице ему нужна элементарная помощь в ориентировке. В магазине или банке, видя со стороны растерянность человека и понимая, что он плохо слышит, можно стать посредником и просто обратиться к служащему, чтобы объяснить, что он имеет дело с глухим человеком и ему лучше перейти на письменное общение с ним.