Пушка гаубица мортира в чем разница
Артиллерия
 |
Глава седьмая
ПУШКА, ГАУБИЦА, МОРТИРА
ЧТО ТАКОЕ ПУШКА?
Идея увеличения дальности стрельбы всегда была в центре внимания наших ученых-артиллеристов, артиллерийских конструкторов и изобретателей.
Понятно, что для увеличения дальнобойности орудия необходимо увеличить начальную, скорость снаряда. Какими же способами можно этого достигнуть?
Длина современного пушечного ствола редко бывает меньше 40 калибров; это означает, что диаметр его канала уложится в длине ствола не менее 40 раз.
Большая начальная скорость снаряда, дальнобойность и отлогая траектория — вот отличительные свойства пушки.
Однако обладающая этими свойствами пушка может быть незаменимой при стрельбе по одним целям и совсем не пригодной для стрельбы по другим целям.
Пушка широко применяется для поражения живых целей. Особенно хорошо она поражает живые цели при стрельбе на рикошетах.
Удобна пушка и для стрельбы по прочным вертикальным сооружениям, например по стене или по вертикальной броне. При отлогой траектории снаряду легче пробить такую броню.
Наконец, пушка незаменима при обстреле дальних целей, например, удаленных батарей неприятеля, его штабов, тылов, колонн на дорогах. Ведь основное свойство пушки — ее дальнобойность; наша 122-миллиметровая пушка образца 1931/37 года бросает снаряды на 20 с лишним километров.
И это, как мы знаем, не предел дальнобойности пушек. Но не надо забывать, что при увеличении дальнобойности увеличивается вес орудия, а это неизбежно приводит к потере его подвижности. Вот почему нельзя все пушки делать слишком тяжелыми.
НЕВЫГОДНАЯ СТРЕЛЬБА
Снаряды пушки летят быстро, далеко и по сравнительно отлогой траектории. Но во многих случаях не все эти свойства пушки можно использовать.
Посмотрите на рис. 171.
Можно ли из пушки поразить укрывшийся за холмом пулемет неприятеля?
Возможна ли она при стрельбе из пушки?
Выгодна ли такая стрельба?
Но такой полет снаряда очень невыгоден.
Выходит, что для обстрела укрытых целей пушка мало пригодна. Здесь нужны орудия непременно с крутой траекторией, но совсем не с такой высокой, какая получается при стрельбе из пушки.
ДЛЯ СТРЕЛЬБЫ ПО УКРЫТОЙ ЦЕЛИ НУЖНА ГАУБИЦА
Каким же способом, более простым и экономным, можно получить крутую траекторию?
Попробуем уменьшить заряд пушки. Что произойдет?
Снаряд получит меньшую начальную скорость. Значит, он полетит медленнее и упадет ближе (рис. 172).
Взяв малый заряд, увеличим угол возвышения, не превышая, конечно, угла наибольшей дальности, равного 45 градусам.
Таким образом, получить крутую траекторию можно, если одновременно увеличить угол возвышения и уменьшить скорость снаряда.
Для получения крутой траектории, как мы уже сказали, не нужно большой скорости снаряда. Но это не значит, что не нужен большой запас
энергии у снаряда при вылете его из ствола. Чем больше энергия снаряда, тем надежнее будет поражена цель.
Как же сохранить энергию снаряда, если скорость его будет уменьшена?
Энергия движущегося снаряда зависит не только от скорости, но и от его веса. Поэтому, если мы решили уменьшить скорость снаряда, то надо увеличить его вес.
В результате мы получим орудие с относительно коротким стволом, с крутой траекторией и мощным снарядом. Такое орудие называется гаубицей.
Конечно, никто не станет так переделывать пушку в гаубицу. Все эти рассуждения были нужны только для того, чтобы более ясно представить себе, в чем заключается различие между пушкой и гаубицей.
Но не только для поражения укрытых целей нужны гаубицы. Бывают такие цели, которые лучше поражать сверху. Это так называемые горизонтальные цели, например, убежища, наблюдательные пункты в блиндажах и т. п. (рис. 174). Здесь опять нужна гаубица.
На вооружении артиллерии Советской Армии имеются и пушки, и гаубицы. Посмотрим, чем отличается, например, 76-миллиметровая пушка образца 1942 года от 122-миллиметровой гаубицы образца 1938 года.
122-миллиметровая гаубица со стволом длиной 22,7 калибра стреляет более тяжелой гранатой — весом 21,8 килограмма и имеет меньшую начальную скорость — не более 515 метров в секунду (рис. 175 и 176). Поэтому при стрельбе на одну и ту же дальность траектория гаубичного снаряда значительно круче, чем пушечного.
Поэтому крутизну траектории гаубичного снаряда и дальность его полета изменяют еще и другим способом, а именно: стреляют зарядами различного веса.
Когда нужно поразить близкую цель, берут малый заряд; тогда угол возвышения берется больше и траектория получается круче.
Далекую же цель при таком малом заряде поразить не удается (рис. 177). Для поражения более удаленной цели применяют зарад большего веса.
Итак, гаубица отличается от пушки (при том же калибре) меньшей длиной ствола, меньшим, и притом переменным, зарядом. Поэтому траектория у нее круче, чем у пушки. Гаубица же при одинаковом весе с пушкой имеет больший калибр и стреляет более мощными снарядами.
А нельзя ли сделать такое орудие, которое заменяло бы и пушку, и гаубицу?
Есть и такие орудия. Они называются гаубицами-пушками.
На вооружении нашей артиллерии имеется 152-миллиметровая гаубица-пушка (рис. 178). Вес ее заряда можно изменять в широких пределах — она имеет 13 различных зарядов; из нее можно вести стрельбу под углами возвышения до 65 градусов. Это свойства гаубицы. Однако при наибольшем заряде она бросает осколочно-фугасную гранату со скоростью 655 метров в секунду на дальность 17 230 метров. Это уже свойства пушки.
В Великую Отечественную войну много бед принесло это орудие фашистским захватчикам.
МОРТИРЫ И МИНОМЕТЫ
А можно ли создать такое орудие, которое, имея тот же вес, что и гаубица, стреляло бы еще более мощными снарядами и бросало бы их по еще более крутой траектории?
не больше десяти калибров. Такие орудия были на вооружении русской полевой артиллерии до конца XIX века. Один из последних образцов мортиры — 152-миллиметровая полевая мортира системы русского конструктора генерала Энгельгардта — показана на рис. 179. Это орудие с большим успехом применялось в русско-японской войне 1904–1905 годов.
Интересно отметить, что германские заводы вскоре после первой мировой войны 1914–1918 годов сконструировали 150-миллиметровую мортиру, причем у лафета Энгельгардта были заимствованы опорные тумбы под боевую ось. Такие орудия — по два на полк — входили в состав полковой артиллерии немецко-фашистского пехотного полка во время второй мировой войны.
шелестящим звуком и производил большие разрушения при взрыве. Основным назначением мортиры было разрушение мощных укреплений противника. Но дальнобойность мортиры была сравнительно невелика.
В первую мировую войну появилось много «орудий», рассчитанных на еще меньшую дальнобойность, чем у мортир.
Трудно было подумать, что гладкостенные огнестрельные трубы, из которых стреляли первые артиллеристы 600 лет назад, возродятся в наше время; но в действительности это так и случилось.
Во время первой мировой войны 1914–1918 годов на всех фронтах протянулись длинные полосы траншей. Местами линии траншей противников отстояли друг от друга на полкилометра, на километр. А местами они сходились так близко, что нельзя было громко разговаривать: мог услышать неприятель.
Требовалось совсем маленькое орудие, которое можно было бы поставить в окоп и которое стреляло бы на 100–200 метров. Такими орудиями были минометы.
Мина была похожа на шестовую мину защитников Порт-Артура русских изобретателей С. Н. Власьева и Л. Н. Гобято (см. рис. 165). Такая мина летела недалеко — метров на 400–500.
Устройство современных минометов значительно сложнее, но все же они самые простые из всех современных артиллерийских орудий (рис. 181).
Ствол — гладкая внутри стальная труба — своей шаровой пятой упирается в опорную плиту. Опорой стволу служит также двунога, облегчающая наводку миномета в цель.
Калибр мины соответствует калибру миномета, так что теперь уже при заряжании вся мина целиком входит в канал ствола миномета.
Так как миномет стреляет на небольшие расстояния, то и заряд для него берется очень небольшой. Поэтому стволы минометов имеют весьма тонкие стенки. Тонкие стенки делаются и у мин, вмещающих благодаря этому много взрывчатого вещества.
Скорострельность миномета очень большая. Опытный минометчик за минуту может выстрелить из 82-миллиметрового миномета раз 15–20.
Определить тип того или иного орудия довольно легко. Надо только знать длину ствола в калибрах, то-есть его относительную длину и начальную скорость снаряда.
Мы уже рассказывали о знаменитой кремлевской «Царь-пушке», отлитой в 1586 году Андреем Чоховым (рис. 182). Посмотрим, что представляет собой это орудие, к какому типу оно относится.
В XVI веке еще не было деления орудий на пушки, гаубицы и мортиры. Название «царь» было дано орудию за небывалые для того времени размеры.
Калибр этой пушки — 89 сантиметров. Вес всего орудия — примерно 39 000 килограммов. Даже для современной артиллерии это <214>весьма значительные цифры. Какова же длина ствола «Царь-пушки»? Оказывается, 5 метров 41 сантиметр. Если эту длину разделить на калибр, то-есть на 89 сантиметров, получим 6,1 калибра.
Меньше 10 калибров! Да ведь это не пушка и даже не гаубица, а мортира!
Какова же скорость снаряда этого орудия?
Ответить на это не так-то легко: из «Царь-пушки» ни разу не стреляли, в боях она не участвовала.
«Царь-пушка» — просто образчик древнего литейного дела, свидетельствующий о высоком уровне производства орудий того времени и о выдающемся мастерстве русских литейщиков.
Пушка гаубица мортира в чем разница
Рис. 140. 76-миллиметровая дивизионная пушка и ее снаряд
Рис. 141. 122-миллиметровая гаубица и ее снаряд
Рис. 142. Малый заряд выгоднее для поражения близкой цели, но не годится для поражения далекой цели
Рис. 143. Пушка-гаубица
Мортиры и минометы
Рис. 144. Три орудия – пушка, гаубица и мортира – одинакового калибра (152 миллиметра)
Рис. 145. Русский миномет времен мировой войны
Рис. 146. Современный легкий миномет Стокс-Брандт
Пушка ли «Царь-пушка»?
Она никогда не была боевым артиллерийским орудием. Изготовили ее, по всей вероятности, чтобы похвастаться или даже попугать иноземных послов, приезжавших в Москву. Это предположение подтверждается тем, что «Царь-пушка» без лафета долгое время лежала «на рядах у Лобного места», то-есть на Красной площади, в самом многолюдном месте Москвы того времени.
Если попробовать выстрелить из «Царь-пушки», то, как показывают расчеты, она наверняка не выдержит и одного выстрела.
Теперь ни одно орудие так не делается. Прежде чем построить орудие, производят самые точные расчеты: вычисляют давление газов, определяют размеры, тщательно выбирают материал нужного качества. Только после этого строят опытный образец, который проходит длинный ряд предварительных испытаний. И если орудие выдержит их, оно поступает на вооружение в армию.
Поэтому современные орудия при правильном их использовании вполне гарантированы от разрыва.
Точные расчеты дают возможность наиболее правильно использовать имеющийся металл, изготовив из него именно те орудия, какие всего нужнее армии.
Новое в блогах
Звездный час артиллерии
К началу войны она была в России почти полностью обеспечена и орудиями, и боеприпасами. Но потребности кампании превысили расчетные данные в 12—15 раз. Какие бы теории ни выдвигали стороны накануне столкновения, реальность существенно их скорректировала: пришлось наращивать артиллерию не только количественно, но и множить типы и образцы орудий, менять их боекомплект, вводить новые службы.
Даже первый маневренный период боевых действий потребовал больше пушек и выстрелов, чем ожидалось. С переходом же к позиционной войне потребности возросли многократно. С одной стороны, пришлось создавать артиллерию Резерва Главного Командования, в том числе из орудий большой мощности (в России они составили «тяжелую артиллерию особого назначения»). С другой стороны, она «спускалась» вниз по звеньям войсковой организации. Своя постоянная огневая сила потребовалась бригадам, полкам и даже батальонам.
3-дюймовая горная пушка обр. 1909 г. Калибр — 76 мм. Длина ствола — 15,3 калибра, масса орудия в боевом положении — 626,6 кг, масса гранаты — 6,5 кг, начальная скорость гранаты — 381 м/с, дальность стрельбы гранатой — 7500 м, скорострельность — 10 выстр/мин
Перемены на дивизионном уровне
В 1914-м артиллерия, которую впоследствии назовут «дивизионной», включала легкую полевую, конную и горную. Состояла она из 3-дюймовых (76-мм) пушек — образца 1900 и 1902 годов, облегченного «конного» варианта этих полевых пушек и горных пушек образца 1904 и 1909 годов. Тогда за эффективный настильный шрапнельный огонь германская пехота прозвала русскую полевую пушку «косой смерти».
37-мм траншейная пушка Розенберга обр. 1915 г. Длина ствола — 22,8 калибра, масса орудия — 180, масса гранаты — 0,68 кг, начальная скорость гранаты — 435 м/с, дальность стрельбы гранатой — 3200 м, скорострельность — 8 выстр/мин
«Гаубизация» артиллерии
Более крутая (навесная) траектория стрельбы требует не только большего угла возвышения ствола, но и значительно меньшей начальной скорости снаряда, а соответственно, меньшей относительной длины ствола и меньшей плотности заряжания (отношения массы порохового заряда к объему зарядной камеры). Поэтому гаубица может иметь значительно больший калибр, нежели пушка, при аналогичном весе и подвижности. Масса снаряда растет в кубе от роста калибра, а меньшее давление пороховых газов в канале ствола позволяет уменьшить толщину стенок снаряда. Все это дает большую «убойную силу». Еще одна характерная черта гаубиц — переменный пороховой заряд, позволяющий варьировать начальные скорости снаряда. В результате гаубица оказывается весьма гибким орудием по выбору траектории и дальности полета снаряда. Правда, раздельное заряжание уменьшает скорострельность, а несколько зарядов значительно утяжеляют перевозимый боекомплект. Тем не менее «гаубизация» полевой артиллерии стала одной из характерных черт Первой мировой войны.
К ее началу русская артиллерия, в отличие от французской, например, имела на вооружении полевые гаубицы. Они занимали отнюдь не столь важное место, как в германской, но оказались весьма перспективными.
К 1914 году 122-мм гаубицы имелись при корпусах, в ходе войны они «спустились» в дивизии. Причем если сначала полевая легкая артиллерия включала 5480 полевых пушек, 452 конные пушки, 346 горных пушек и 512 гаубиц, то к 1917-му — уже 6524 полевых, 570 конных, 600 горных и 1054 гаубицы. Гаубичная артиллерия росла быстрее других. И все же ее не хватало. Как и в случае с другими видами вооружений, пришлось прибегать к зарубежным заказам и, разумеется, использовать трофеи. В 1916 году в числе полевых и горных орудий русской армии числились: французские 90-мм пушки, японские 75-мм полевые и горные пушки «Арисака» 1898 года (Тип 31), 12-см гаубицы «Круппа» (также доставлены из Японии), английские 114-мм (45-линейные) полевые гаубицы, австрийские 76,5-мм пушки М.05 и 10-см гаубицы М.99, германские 7,7-см пушки nA96. Правда, полевыми пушками российскую армию снабжали в основном отечественные заводы — за годы войны они произвели 8529 пушек образца 1902 года против 650 французских и японских пушек, прибывших за это же время. А вот 122-мм гаубиц обеих моделей изготовили в России 1289 штук, так что 400 английских 114-мм сыграли немалую роль.
Снарядов, дайте снарядов!
Лейтмотивом обвинений русских либералов в адрес военного ведомства, а потом красной нитью в научно-популярной и художественной литературе о Первой мировой стал «снарядный голод». В самом деле, предвоенные запасы артиллерийских выстрелов растаяли в первые же месяцы, и к началу 1915-го этот голод на фронте истинно разразился. Летом того же года только ежемесячная потребность определялась в 3 миллиона снарядов, хотя в 1914 году планировали до конца провоевать с 5,6 миллиона. Пришлось принимать срочные меры для увеличения производства в России и заказывать за рубежом. Комиссия генерал-майора Владимира Ипатьева и Химический комитет ГАУ много сделали для этого. А усилиями специальной комиссии генерал-майора Семена Ванкова производство 76- и 122-мм выстрелов к 1916 году почти достигло необходимого объема. Достичь этого удалось благодаря переходу на производство цельнокорпусных гранат «по французскому образцу» из обычного и сталистого чугуна. Причем суррогатированные снаряды русского производства оказались значительно безопаснее французских (в смысле преждевременных разрывов). А вот переход на упрощенные взрыватели привел ко многим несчастным случаям — после войны это пришлось учитывать при разработке новых трубок и взрывателей. (В этом направлении эффективно работал в 1910—1930-е годы конструктор Владимир Рдултовский.)
Главными становятся фугасные снаряды, а основным взрывчатым веществом для их снаряжения — тротил (тринитротолуол). Хотя использовали также мелинит, аммотол, аммонал, ксилил, во Франции — шнейдерит, а в Австро-Венгрии — экразит и другие вещества.
Итак, «снарядный голод» русской полевой артиллерии был в основном преодолен к началу 1916 года. По свидетельству бывшего начальника ГАУ генерала Евгения Барсукова, это вызвало другую крайность. Пехотные командиры, плохо представляя себе свойства артиллерии, требовали от нее «ураганного», «барабанного» и тому подобного огня, а артиллеристы, дабы «успокоить» их, развивали такой темп стрельбы, что порой быстро и почти бесполезно выводили из строя сами орудия.
Справедливости ради отметим, что в целом за время войны русские немало усовершенствовали способы стрельбы. Получил широкое применение отработанный ранее метод огня с закрытых позиций (там, где для этого имелись соответствующие прицелы с угломерами), уточнялись способы пристрелки, сосредоточения. Важным нововведением стал заградительный огонь, переносимый вперед по мере продвижения пехоты (подвижный огневой вал).
Возросла роль специальных снарядов — дымовых, зажигательных, осветительных. Война породила и принципиально новый их тип — «химические», снаряженные отравляющими веществами. В России с 1916 года изготавливали, например, 76-мм снаряды удушающего (хлорпикрин) и ядовитого (фосген, венсинит) действия, а с 1917-го — химические мины для минометов. К концу войны их использование уже не считалось «экзотическим», а после нее повсеместно считалось, что следующая мировая бойня будет «химической».
Из траншей
При позиционной войне, когда противники устраивались на одном месте надолго, зачастую в паре сотен метров друг от друга, дивизионной артиллерии было нелегко вести постоянную огневую поддержку пехоты. Даже при надежной связи между родами войск (каковой обычно не имелось) неизбежное рассеивание снарядов создавало опасность поразить своих.
Итак, и в обороне, и в атаке пехоте требовались орудия, которые могли бы постоянно сопровождать ее на колесах, размещаться в траншеях на замаскированных позициях, чтобы дальность огня при этом не превышала 300—500 метров. Эти орудия ближнего боя получили название «траншейной артиллерии». Еще в 1910 году при реорганизации русской армии поднимался вопрос о легкой артиллерии «сопровождения», но тогда это сочли излишним, предполагая, что такие задачи смогут решить 3-дюймовые конные пушки. Но они оказались слишком громоздки для окопов, расчеты еле перекатывали их по полю боя. Морская 47-мм пушка Гочкиса также была тяжела для ручной «тяги». Не слишком успешно себя проявили и старые 57-мм береговая и капонирная пушки Норденфельда. Так что самым популярным калибром «траншейных» пушек стал пришедший из морской артиллерии калибр 37 миллиметров (можно вспомнить, например, французскую 37-мм пехотную пушку Mle 1916 TR «Пюто», которую ставили впоследствии на танки «Рено» FT).
Наконец, для непосредственной поддержки пехоты весьма пригодилась 3-дюймовая скорострельная противоштурмовая пушка «Шнейдер», принятая в том же 1910 году для вооружения крепостей — теперь ею вооружали «отдельные штурмовые батареи». И уже во время войны стали налаживать производство «короткой пушки» образца 1913 г. Путиловского завода с боекомплектом и баллистикой горной пушки, возможностью ведения огня шрапнелью или гранатой, в том числе — с закрытых позиций.
47-мм миномет капитана Лихонина, Россия. Калибр мины — 180 мм, масса орудия — 90 кг, масса мины — 21—23 кг, начальная скорость — 60 м/с, дальность стрельбы — 320 м
По мортирной траектории
Создавались эти новые орудия спешно и с изрядной долей импровизации, что породило большое разнообразие схем и образцов. «Творческий подход» проявляли и в войсках — применяли что угодно, от пружинных катапульт для метания ручных гранат до огнестрельных самоделок из труб и орудийных гильз.
В русской армии появились 6-дм (152-мм) мортиры Петроградского и Путиловского заводов, 6-дм бомбометы образца 1915 года системы Обуховского завода, 89-мм бомбометы завода Ижорского, 38-линейные (95-мм) бомбометы поручика Василевского, 3,5-дм (88-мм) — Аазена, 20- и 47-мм минометы капитана Лихонина. Копировали и заграничные модели: наш вариант французского 58-мм миномета Дюмезиля № 2 назывался Ф.Р. («франко-русский»), а трофейного германского 90-мм — Г.Р. Самым портативным (правда, выпустили его в малом количестве) стал 8-линейный бомбомет Рдултовского с дальностью стрельбы до 300 метров. Среди самых крупных — 9,45-дм (240-мм) английский «Баттиньоль» с дальностью стрельбы 1280 метров и весом 1,64 тонны.
Как «приземлить» самолет
«Трехдюймовки-долгожители»
Итак, какие требования к артиллерии выявились в ходе тех великих кампаний? И традиционные — увеличение дальности стрельбы и мощности снарядов, и новые — увеличение сектора обстрела без изменения позиции орудия, увеличение маневренности, быстрота занятия и смены позиции. Сочетание большей дальнобойности и угла горизонтального наведения позволяло не только поражать цели на большей глубине, но и сосредоточивать огонь нескольких разбросанных по фронту и в глубину батарей по одной группе целей. Батарея на одном фланге дивизии смогла оказывать поддержку подразделению на другом, а также вести огонь по подвижным целям. Ширина фронта и глубина проникновения пехоты теперь прямо определялись «радиусом действия» поддерживающей артиллерии. Если до войны угол горизонтального наведения артиллерийских орудий не превышал 8 градусов, то вскоре после нее возникла необходимость увеличить его до 30—60. Все это требовало нового поколения орудий.
Однако создание (а главное, серийное производство!) новых систем требовало времени и затрат. Отечественная промышленность, несостоятельность которой обозначилась в годы Первой мировой, остро нуждалась в реконструкции. Еще только предстояло переоборудовать старые и выстроить новые заводы, внедрить промышленные принципы и технологии. В условиях режима тотальной экономии в середине 1920-х красноармейскую артиллерию пришлось срочно перевооружать менее дорогим путем — модернизировать старые системы. И вот в 1930 году на вооружение принимаются улучшенные образцы практически всего спектра артиллерийско-стрелкового вооружения — от револьвера до 152-мм гаубицы.
90-мм бомбомет Г.Р. Масса орудия — 68,9, масса бомбы — 3,3 кг, начальная скорость — 101 м/с, дальность стрельбы — 430—500 м
Пришедшие на замену «трехдюймовке» дивизионные пушки образца 1936-го (Ф-22) и 1939-го (УСВ) были орудиями уже другого поколения. А впереди уже маячила новая «высота» — 76-мм пушка образца 1942 года — легендарная ЗИС-3 Василия Грабина…
Новые орудия отличались еще одной характерной чертой — лафетами с раздвижными станинами. Такие лафеты еще в конце XIX века предлагал инженер Депор во Франции, незадолго до Первой мировой их начали вводить в Италии. Но тогда больше смотрели на недостатки схемы — увеличение веса лафета, времени перехода из походного положения в боевое, на то, как сложно подобрать подходящую площадку для его установки (обеспечить опору четырем точкам — два колеса и две станины — сложнее, чем трем).
Однако для орудий нового поколения такие лафеты стали насущно необходимы — с ними угол горизонтального наведения, например, 76-мм дивизионной пушки образца 1936-го, составлял 60 градусов, а 122-мм гаубицы образца 1938-го — 49. Для сравнения: у гаубицы образца 1910-го — менее 5 градусов.
89-мм бомбомет Ижорского завода. Калибр мины — 250 мм, масса орудия — 737 кг, масса мины — 79,9 кг, дальность стрельбы — 850—1070 м
Батальонная и полковая
Опыт применения «орудий ближнего боя» показал — они должны стать неотделимой частью пехотных подразделений, везде следовать за ними, постоянно находиться «под рукой» командиров. Это и породило батальонную артиллерию — усложнившаяся организация полевой потребовала делить ее по звеньям войсковой организации (корпусная, дивизионная и так далее). В РККА в 1920-е годы батальонную артиллерию укомплектовывали 37-мм пушками Розенберга, МакКлена и пушками «Грюзонверк», а также 58-мм минометами Ф.Р. — набор, конечно, временный, уже не в духе времени. Не решила проблему и 45-мм «батальонная гаубица» образца 1929 года системы Франца Лендера. В условиях быстрой механизации армий батальонная пушка не могла не быть противотанковой — необходимость вести огонь по «бронемашинам, танкам, бронепоездам» подчеркивалась уже в середине 1920-х. Первой таковой стала 37-мм противотанковая пушка образца 1930-го — лицензионная копия германской «Рейнметалл». Основу же батальонной артиллерии составили 45-мм противотанковые пушки образца 1932 и 1937 годов — «сорокопятки». Одной из причин перехода к калибру 45 миллиметров стало как раз придание противотанковой пушке свойств батальонной — с более мощным осколочным снарядом в боекомплекте. Угол горизонтального наведения 60 градусов облегчал стрельбу по подвижным целям.
Однако одной лишь легкой артиллерии такого уровня не хватало. Ее снаряды не справлялись с разрушением полевых укреплений, на которые неизбежно «напоролась» бы пехота в наступлении. Не годились они и для остановки внезапно атакующих крупных групп противника. Требовался калибр не меньше «дивизионного», но на более подвижных орудиях. Так началось возрождение полковой артиллерии, упраздненной в Русской армии еще за 100 лет до того. В 1923 году ее вновь ввели в штат стрелкового полка, временно вооружив теми же 37-мм пушками образца 1915 года и МакКлена, а также полевыми пушками образца 1902-го. Только в начале 1928 года в войска поступила 76-мм полковая пушка образца 1927 года, разработанная в КБ Оружейно-артиллерийского треста под руководством Сергея Шукалова. Этот потомок «короткой пушки» образца 1913-го стал единственным артиллерийским орудием, принятым в СССР для серийного производства в 1920-е годы, что само по себе говорит о важности вопроса. Заметим также, что пушку официально назвали «76-миллиметровой» — с 1927 года метрическая система в нашей стране стала обязательной и единственной.
К достоинствам пушки относили сравнительно малый вес, позволявший расчету перекатывать ее на руках и быстро брать «в передки». «Полковушке» предстояло стать настоящей «рабочей лошадкой» полевой артиллерии, хотя заменить собой «дивизионки» и противотанковые пушки она, конечно, не могла.
Полковая пушка образца 1927-го вместе с 45-мм пушками составляла в 1930-е годы также основу артиллерии воздушно-десантных войск, поскольку размеры и масса этих орудий позволяли перебрасывать их самолетами — на земле тягачами для них служили легкие автомобили. Вообще война остро поставила вопрос о тяге для артиллерийских орудий. Необходимость моторизации была очевидна, но нехватка средств заставляла ограничиться введением тягачей прежде всего в артиллерию тяжелую. И хотя легкие тягачи создавались и даже пошли в производство, а лафеты рассчитывались на буксировку с большими скоростями, основным «движущим средством» для батальонной, полковой и дивизионной артиллерии оставалась обычная лошадь. Точнее, шестерочная упряжка для дивизионных пушек и гаубиц, четырехконная — для «полковушек» и противотанковых пушек…
Минометы снова в деле
…И те и другие вели огонь по настильной траектории. Между тем задача поражения укрытых целей навесной стрельбой на уровне полка и батальона стояла не менее остро, чем в дивизии.
В 1920—1930-е годы приобрела популярность идея универсальных орудий, решающих разнородные задачи. В дивизионной артиллерии попытались было ввести «наземно-зенитные» пушки, но системы получились сложными и громоздкими, и ничего из этого не вышло. В артиллерии сопровождения придумывали орудия, которые вели бы огонь и как пушка, и как гаубица (мортира), но и эти опыты тогда положительного результата не дали. Решение лежало на пути дополнения пушек батальонными и полковыми минометами. Собственно говоря, в Красной армии еще в 1920-х в батальонную артиллерию включили 58-мм миномет Ф.Р., а вскоре начались исследовательские работы по новым моделям, хотя отношение к гладкоствольным минометам тогда господствовало неоднозначное. Сама простота вместе с плохой кучностью их образцов минувшего военного времени породили мнение — это, мол, только «суррогаты» настоящих орудий. С другой стороны, быстрое распространение минометов Стокса — Брандта в разных армиях говорило само за себя.
В конце концов в 1927 году группа Николая Доровлева разработала гладкоствольный миномет в виде 76-мм «батальонной мортиры» МБ. А затем — еще и целые семейства минометов калибра от 60 до 240 миллиметров, включая и химические 107-мм, и батальонные 82-мм (по типу Стокса — Брандта). Позднее основным разработчиком стало конструкторское бюро Бориса Шавырина, где придумали 82-мм батальонный миномет образца 1937 года, 107-мм горно-вьючный и 120-мм полковой образца 1938-го. Они-то и составили основу нового минометного вооружения РККА.