Публично правовые ограничения прав собственника жилого помещения и чем они обусловлены
Статья 209. Содержание права собственности
1. Собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом.
2. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.
3. Владение, пользование и распоряжение землей и другими природными ресурсами в той мере, в какой их оборот допускается законом (статья 129), осуществляются их собственником свободно, если это не наносит ущерба окружающей среде и не нарушает прав и законных интересов других лиц.
4. Собственник может передать свое имущество в доверительное управление другому лицу (доверительному управляющему). Передача имущества в доверительное управление не влечет перехода права собственности к доверительному управляющему, который обязан осуществлять управление имуществом в интересах собственника или указанного им третьего лица.
Комментарий к ст. 209 ГК РФ
1. В п. 1 комментируемой статьи дана общая характеристика правомочиям собственника. Право собственности составляет важнейший институт подотрасли вещного права и системообразующее ядро отрасли гражданского права в целом.
Понятие объекта права собственности не зависит от оборотоспособности этого объекта. В собственности находятся как объекты, не изъятые из оборота и ограниченные в обороте, так и объекты, изъятые из оборота (см. коммент. к ст. 129 ГК).
Вторым (родовым) признаком права собственности является его абсолютность. Удовлетворение интереса собственника зависит лишь от его действий; собственник не нуждается в чьей-либо помощи, чьем-либо посредничестве.
Нарушение целевого назначения при использовании вещи не является противоправным, если только при этом не нарушаются права и законные интересы третьих лиц, а также основы правопорядка и нравственности. Так, использование земельных участков или жилых помещений в нарушение их целевого назначения может привести к прекращению права собственности на них (см. коммент. к ст. ст. 285, 293 ГК).
Во-первых, оно выражается в непосредственном господстве над вещью, т.е. самостоятельном и открытом осуществлении над нею хозяйственной власти.
В свою очередь, незаконное владение подразделяется на добросовестное и недобросовестное. Добросовестность незаконного владельца проявляется в тех случаях, когда он не знал и не мог знать о незаконности своего владения. В остальных случаях незаконный владелец является недобросовестным.
Классификация незаконного владения на добросовестное и недобросовестное имеет юридическое значение для решения вопроса о приобретении права собственности по приобретательной давности (см. коммент. к ст. 234 ГК), а также для калькуляции расчетов по доходам и расходам между истцом (собственником) и ответчиком (незаконным владельцем) при удовлетворении виндикационного иска (см. коммент. ст. 303 ГК). Вопрос же о добросовестности законного владельца не имеет правового значения.
В судебной практике часто возникает вопрос о действительности договора купли-продажи вещи, если на момент его заключения продавец не являлся ее собственником. Такой договор только на основании этого факта не должен признаваться недействительным. Продавец вправе во исполнение договора купли-продажи приобрести вещь уже после его заключения, а затем произвести ее отчуждение покупателю.
Формами распоряжения вещью также являются ее уничтожение и отказ от права собственности на нее. Об уничтожении (гибели) вещи см. коммент. к ст. 235 ГК.
Понятие собственного усмотрения можно определить как правомерную деятельность по выбору наиболее оптимального варианта реализации предоставленных правомочий. Показателен тот факт, что согласно ГК 1964 г. правомочия собственника по владению, пользованию и распоряжению имуществом осуществлялись «в пределах, установленных законом» (ст. 92). Следует считать достижением действующего Кодекса смещение акцентов на возможность осуществления собственником правомочий прежде всего по своему усмотрению.
8. Из п. 2 комментируемой статьи вытекает, что ограничение права собственности возможно путем принятия закона или иного правового акта. В то же время по общему правилу п. 2 ст. 1 ГК ограничения гражданских прав могут вводиться только федеральным законом. Учитывая высшую юридическую силу п. 3 ст. 55 Конституции, право собственности может быть ограничено только федеральным законом (см. также п. 1 Постановления ВАС N 8).
В то же время ограничения права собственности, даже устанавливаемые федеральными законами, имеют пределы. Право собственности может быть ограничено не произвольно, а только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ст. ст. 34, 36, п. 3 ст. 55, ст. 56 Конституции, п. 2 ст. 1 ГК).
10. Следует понимать, каким образом влияет возникновение ограниченного вещного права на объем права собственности. В таком случае право собственности как бы сжимается, так как правомочия владения и пользования по определению переходят к субъекту ограниченного вещного права. Право собственности само становится, по сути, ограниченным вещным правом, пока переданные вещно-правовые правомочия не вернутся к собственнику. Если к субъекту ограниченного вещного права переходит и правомочие распоряжения, то право собственности вообще приобретает характер так называемого голого права (ius nudus). В то же время собственник вещи по определению не может быть субъектом ограниченного вещного права на нее.
10. Седьмой (видообразующий) признак права собственности состоит в том, что оно является бессрочным, так как не ограничено по закону или договору каким-либо сроком.
11. В литературе можно встретить разные подходы к определению права собственности, главными из которых являются следующие два, противоположные друг другу.
Так, в определение права собственности некоторые авторы предлагают включить большее число правомочий, нежели это предусмотрено традиционной для нашего законодательства триадой владения, пользования и распоряжения. Однако при более детальном анализе оказывается, что другие перечисляемые «сверхвозможности» собственника являются лишь оттенками трех традиционных правомочий и вполне укладываются в данное выше определение права собственности.
Иногда, наоборот, указывается на бесполезность и даже вредность включения триады правомочий в определение права собственности, так как она противоречит полноте этого права. Однако никакого противоречия в данном случае нет. Во-первых, триада сформулирована столь удачно, что вбирает в себя любые возможные варианты действий собственника, причем на необходимом уровне абстрактности. Во-вторых, в определение права собственности в комментируемой статье заложены не только триада, но и указание на собственное усмотрение.
12. В п. 3 комментируемой статьи в общем виде содержится правовое регулирование отношений собственности на землю и иные природные ресурсы. При применении этого пункта следует учитывать нормы специального законодательства: гл. 17 ГК, ЛК, ЗК, Водного кодекса, Закона об обороте земель сельскохозяйственного назначения, Закона об охране окружающей среды, Закона об экологической экспертизе и т.д. (см. также коммент. к ст. 129 ГК).
13. Как уже было сказано выше, собственный интерес не встречается в обязательственных правах. Так, доверительный управляющий согласно п. 1 ст. 1012 ГК осуществляет указанные правомочия сугубо в интересах собственника или указанного им третьего лица (выгодоприобретателя). Чтобы подчеркнуть разницу между правом собственности и доверительным управлением, законодатель специально в п. 4 комментируемой статьи указал, что передача имущества в доверительное управление не влечет перехода права собственности к доверительному управляющему.
Судебная практика по статье 209 ГК РФ
Повторно исследовав и оценив представленные в дело доказательства, руководствуясь положениями статей 209, 210, 307 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 39, 155, 158, 162 Жилищного кодекса Российской Федерации, постановлением Правительства Российской Федерации от 06.05.2011 N 354 «О предоставлении коммунальных услуг собственникам и пользователям помещений в многоквартирных домах и жилых домов», принимая во внимание условия заключенного сторонами договора, суд апелляционной инстанции поддержал выводы суда первой инстанции о наличии у ответчика задолженности за предоставляемые жилищные услуги за период с 01.10.2014 по 31.12.2017 в размере 305 039, 76 руб.
Отменяя постановление суда апелляционной инстанции, и оставляя в силе решение суда, суд кассационной инстанции руководствовался статьями 209, 210, 420, 421, 431, 432, 549, 550, 551, 555 ГК РФ, положениями Налогового кодекса Российской Федерации.
Учитывая установленные судом первой инстанции обстоятельства, в том числе, показания свидетелей о работе магазина в спорном периоде, в их совокупности и взаимосвязи, доказанность инспекцией, что в спорный период предприниматель являлся собственником магазина, который использовался предпринимателем в предпринимательской деятельности, а также отсутствие доказательств того, что магазин эксплуатировался иным лицом, характер взаимоотношений с которым не предполагал осуществление налогоплательщиком предпринимательской деятельности, суд кассационной инстанции пришел к выводу о том, что инспекцией проверка проведена в установленном порядке, оспариваемое решение соответствует требованиям налогового законодательства.
Удовлетворяя иск, суды руководствовались статьями 209, 291, 395, 1102, 1103 Гражданского кодекса Российской Федерации, нормами Жилищного кодекса Российской Федерации, Правилами содержания общего имущества в многоквартирном доме, утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации от 13.08.2006 N 491, и исходили из отсутствия у ответчика как прежней управляющей компании оснований для удержания после прекращения управления МКД денежных средств, собранных с собственников помещений этого дома на осуществление капитального и текущего ремонта имущества МКД, и не израсходованных на эти цели.
Статьей 209 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено право собственника на владение, пользование и распоряжение своим имуществом, что дает ему право в соответствии со статьей 304 указанного Кодекса требовать устранения всяких нарушений его прав, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения.
Рассматривая спор, суды руководствовались статьями 209, 210, 216, 296, 298, 299, 309, 310 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьями 154, 155, 158, 167, 169, 170, 181 Жилищного кодекса Российской Федерации и исходили из доказанности факта наличия задолженности, а также обязанности именно МВД России по ее оплате.
Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом (пункт 2 статьи 209 Гражданского кодекса Российской Федерации).
При указанных обстоятельствах указание суда апелляционной инстанции на то, что Дмитриева Т.В. сознательно не заключила договор по отчуждению единственного пригодного для ее проживания жилого помещения, сделано без учета того, что истица заключила оспариваемый договор как дееспособный субъект гражданско-правовых отношений, обладающий свободой волеизъявления на заключение гражданско-правовых договоров и свободой по распоряжению собственным имуществом (пункт 2 статьи 1, пункт 1 статьи 9, статьи 209 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Ограничение права собственности
В практике встречаются случаи, когда права собственника имущества ограничены, но какой-либо компенсации за такое ограничение собственник получить не может.
В данной заметке будет описан только один пример такой «несправедливости». В нашем примере физическим лицом приобретено здание (не являющееся жилым домом или многоквартирным домом)1, в помещениях которого располагается оборудование центрального теплового пункта (ЦТП), лишающее собственника возможности пользоваться по своему усмотрению всем зданием, но компенсации собственнику из-за этого не полагается и правоприменительная практика считает, что такое ограничение прав собственника является законным, что собственник здания не может требовать от собственника оборудования заключения договора аренды на площади, занятые оборудованием, не может требовать взыскать с собственника оборудования сумму неосновательного обогащения за пользование объектом недвижимости (в данном случае теплоснабжающая организация сберегла свое имущество за счет собственника здания2, что выразилось в экономии расходов на аренду помещений под ЦТП), не может требовать от собственника оборудования устранения препятствий, не связанных с лишением владения, а именно – освобождения занимаемых площадей от оборудования.
Такая ситуация является нарушением равенства участников гражданского оборота, нарушением прав собственника по своему усмотрению пользоваться своим имуществом, навязанным собственнику ограничением, нарушением требований возмездности и эквивалентности гражданских правоотношений.
Даже сложившиеся в силу исторических причин обстоятельства, согласно которым оборудование изначально размещалось в зданиях, построенных в советский период и являвшихся государственной собственностью, по нашему мнению, не является оправданием того, что пользование ранее приватизированным имуществом и являющимся частной собственностью должно осуществляться безвозмездно. При этом указанное явление не имеет в законодательстве четкого правового регулирования (а точнее, оно вообще отсутствует!), также не определена правовая природа такого ограничения права собственности.
Такое положение вещей не позволяет с точностью определить нормы, подлежащие применению, правовое положение сторон таких отношений, их права и обязанности. В то же время в некоторых судебных актах можно встретить позицию, что суд, именуя сложившиеся отношения ограничением прав также устанавливает некоторые права и обязанности сторон.
Суды, применительно к рассматриваемой ситуации, занимают следующие правовые позиции:
1) к указанным отношениям подлежат применению нормы законодательства, регулирующие сходные отношения, в частности регулирующие правоотношения относительно жилых домов. В связи с этим к таким отношениям применяется Распоряжении Премьера Правительства Москвы от 18.06.1998 N 640-РП «О мерах по улучшению содержания чердачных и подвальных помещений жилых домов в свете реализации программы реформирования жилищно-коммунального хозяйства», в соответствии с пунктом 2.3 Норматива «Содержание подвальных помещений жилых домов» ЖНМ-98-01/10 (утвержденный указанным распоряжением) предусмотрен запрет на сдачу в аренду подвальных помещений, где расположены газопроводы и отключающие устройства инженерных коммуникаций (Постановление ФАС Московского округа от 13.06.2013 по делу N А40-55995/12-61-466);
2) оформляя право собственности на нежилое подвальное помещение, покупатель не мог не знать, что некоторые помещения отведены для размещения оборудования тепловых пунктов и не могут использоваться для иных целей, в связи с чем истец добровольно получил ограничения (Постановление ФАС Московского округа от 11.02.2014 N Ф05-236/2014 по делу N А40-59734/13-11-496);
3) использование подвального помещения, в котором располагается центральный тепловой пункт, в иных целях, не связанных с обеспечением теплоснабжения и горячего водоснабжения, исходя из технических особенностей функционирования ЦТП не допустимо, а поэтому нахождение имущества ответчика теплоснабжающей организации в помещении собственника, обусловлено именно исполнением теплоснабжающей организацией публичных функций.
При этом использование помещения в иных целях, кроме размещения ЦТП, невозможно, в связи с чем теплоснабжающая организация не могла неосновательно обогатиться и не обогатился за счет собственника здания (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 17.01.2019 N 09АП-65558/2018 по делу N А40-248188/17).
Указанные доводы судов являются неубедительными и не основаны на праве, главной целью которого должно быть обеспечение справедливости (здесь не учитывается ситуация когда право обеспечивает баланс интересов без учета справедливости или право создает ситуацию конкурентных преимуществ для одного из участников рынка, что возможно в условиях, когда в экономике присутствуют компании с государственным участием3). Тем не менее доводы судов о том, что приобретатель, – новый собственник здания, – знал о существующем ограничении, которое законом не установлено, но поддерживается на уровне правоприменительной практики, а также довод о том, что помещения, занимаемые ЦТП, не могут использоваться по другому назначению, – не являются достаточным обоснованием признания, что ограничения установлены по обоюдному согласию и собственник здания не имеет право на компенсацию.
Таким образом рассматриваемый случай иллюстрирует ситуацию, когда пробел в законодательстве позволяет правоприменителю создавать новый вид ограничения прав собственника, не предусмотренный законодательством.
Также не обходимо учитывать, что рассматриваемое ограничение не вносится в ЕГРН, возможно это связано с тем, что для внесения сведений в реестр согласно частям 1 и 2 ст. 9 ФЗ от 13.07.2015 № 218-ФЗ “О государственной регистрации недвижимости” необходимо указать вид ограничения права и основание его возникновения, а так как определить вид ограничения невозможно, то и невозможно внести запись об ограничении в реестр.
Даже если предположить, что действительно демонтаж всего оборудования ЦТП приведет к прекращению теплоснабжения и горячего водоснабжения в обслуживаемых зданиях и сооружениях района, то справедливым было бы установить арендные отношения и оплачивать стоимость пользования помещением собственнику здания, при этом учитывая, что теплоснабжающая организация все свои расходы учитывает в тарифе, то сама теплоснабжающая организация расходов не понесет.
В рассматриваемом случае можно наблюдать отклонения от следующих основ гражданского права: 1) граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе, а также они свободны в установлении своих прав и обязанностей (п.2 ст. 1 ГК РФ); 2) гражданские права могут быть ограничены на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (п. 2 ст. 1 ГК РФ); 3) обязательственные отношения по поводу вещи презюмируются возмездными (п. 3 ст. 423 ГК РФ); 4) равенство участников гражданских правоотношений и неприкосновенность собственности (п.1 ст. 1 ГК РФ).
Исходя из сути отношений и учитывая, что в рассматриваемом случае установление отношений происходит по мимо воли одной из сторон, в частности собственника недвижимого имущества, наиболее подходящим можно было бы признать, что собственник здания ограничен сервитутом в пользу собственника ЦТП (оборудования)4 и в соответствии с п. 5 ст. 274 ГК РФ следовало бы за такое ограничение установить соразмерную плату за пользование помещением.
Указанный довод послуживший аргументацией в пользу того, что рассматриваемое ограничение является сервитутом не является сутью отношений по установлению сервитута и это не является предметом настоящей заметки, но из приведенных институтов аренды, ссуды и сервитута наиболее подходящим является сервитут; причем исходя из правового регулирования, установленного в ГК РФ, сервитут может устанавливаться как по обоюдному согласию, так и по принуждению, причем оба варианта являются нормой, в отличии от института аренды и ссуды, для которых принуждение к отношениям является отклонением от нормы.
Однако в соответствии с п. 1 ст. 274 ГК РФ сервитут может устанавливаться для целей обеспечения нужд собственника другого недвижимого имущества, а так как ЦТП является движимым имуществом, то либо рассматриваемое ограничение является «sui generis», либо по аналогии могли бы быть применены нормы о сервитуте.
1. В случае с многоквартирными домами этот вопрос решен в ЖК РФ таким образом, что часть общего имущества специально предназначено для обслуживания дома, а поэтому в нем размещают соответствующее оборудование и коммуникации (ст. 36 ЖК РФ). Отсутствие норм права, регулирующих отношения пользования техническими помещениями в зданиях и строениях, позволяет судам применять по аналогии нормы ЖК РФ об общем имуществе, например, такие рассуждения можно встретить в Постановлении АС МО от 20.02.2016 года № А40-18883/2014.
2. учитывая, что нет законных оснований для таких ограничений, в частности нормы Закона, из которой явно следует, что такого рода ограничения являются допустимыми и безвозмездными, то к правоотношениям сторон должны применяться правила гл. 60 ГК РФ.
3. В следующей заметке я хотел бы описать такую ситуацию со сбытовыми и сетевыми организациями на рынке электроэнергетике. Хотя суды считают, что проблем нет, кажущийся, на первый взгляд стороннего юриста, пробел в праве, на самом деле является нормой отношений, при этом это такие отношения, что определить какие гражданско-правовые институты лежат в их основе невозможно.
4. В соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 274 ГК РФ перечень оснований для установления сервитута является открытым.
5. Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 17.01.2019 № 09АП-65558/2018 по делу № А40-248188/17
Ограничение права собственности
В практике встречаются случаи, когда права собственника имущества ограничены, но какой-либо компенсации за такое ограничение собственник получить не может.
В данной заметке будет описан только один пример такой «несправедливости». В нашем примере физическим лицом приобретено здание (не являющееся жилым домом или многоквартирным домом)1, в помещениях которого располагается оборудование центрального теплового пункта (ЦТП), лишающее собственника возможности пользоваться по своему усмотрению всем зданием, но компенсации собственнику из-за этого не полагается и правоприменительная практика считает, что такое ограничение прав собственника является законным, что собственник здания не может требовать от собственника оборудования заключения договора аренды на площади, занятые оборудованием, не может требовать взыскать с собственника оборудования сумму неосновательного обогащения за пользование объектом недвижимости (в данном случае теплоснабжающая организация сберегла свое имущество за счет собственника здания2, что выразилось в экономии расходов на аренду помещений под ЦТП), не может требовать от собственника оборудования устранения препятствий, не связанных с лишением владения, а именно – освобождения занимаемых площадей от оборудования.
Такая ситуация является нарушением равенства участников гражданского оборота, нарушением прав собственника по своему усмотрению пользоваться своим имуществом, навязанным собственнику ограничением, нарушением требований возмездности и эквивалентности гражданских правоотношений.
Даже сложившиеся в силу исторических причин обстоятельства, согласно которым оборудование изначально размещалось в зданиях, построенных в советский период и являвшихся государственной собственностью, по нашему мнению, не является оправданием того, что пользование ранее приватизированным имуществом и являющимся частной собственностью должно осуществляться безвозмездно. При этом указанное явление не имеет в законодательстве четкого правового регулирования (а точнее, оно вообще отсутствует!), также не определена правовая природа такого ограничения права собственности.
Такое положение вещей не позволяет с точностью определить нормы, подлежащие применению, правовое положение сторон таких отношений, их права и обязанности. В то же время в некоторых судебных актах можно встретить позицию, что суд, именуя сложившиеся отношения ограничением прав также устанавливает некоторые права и обязанности сторон.
Суды, применительно к рассматриваемой ситуации, занимают следующие правовые позиции:
1) к указанным отношениям подлежат применению нормы законодательства, регулирующие сходные отношения, в частности регулирующие правоотношения относительно жилых домов. В связи с этим к таким отношениям применяется Распоряжении Премьера Правительства Москвы от 18.06.1998 N 640-РП «О мерах по улучшению содержания чердачных и подвальных помещений жилых домов в свете реализации программы реформирования жилищно-коммунального хозяйства», в соответствии с пунктом 2.3 Норматива «Содержание подвальных помещений жилых домов» ЖНМ-98-01/10 (утвержденный указанным распоряжением) предусмотрен запрет на сдачу в аренду подвальных помещений, где расположены газопроводы и отключающие устройства инженерных коммуникаций (Постановление ФАС Московского округа от 13.06.2013 по делу N А40-55995/12-61-466);
2) оформляя право собственности на нежилое подвальное помещение, покупатель не мог не знать, что некоторые помещения отведены для размещения оборудования тепловых пунктов и не могут использоваться для иных целей, в связи с чем истец добровольно получил ограничения (Постановление ФАС Московского округа от 11.02.2014 N Ф05-236/2014 по делу N А40-59734/13-11-496);
3) использование подвального помещения, в котором располагается центральный тепловой пункт, в иных целях, не связанных с обеспечением теплоснабжения и горячего водоснабжения, исходя из технических особенностей функционирования ЦТП не допустимо, а поэтому нахождение имущества ответчика теплоснабжающей организации в помещении собственника, обусловлено именно исполнением теплоснабжающей организацией публичных функций.
При этом использование помещения в иных целях, кроме размещения ЦТП, невозможно, в связи с чем теплоснабжающая организация не могла неосновательно обогатиться и не обогатился за счет собственника здания (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 17.01.2019 N 09АП-65558/2018 по делу N А40-248188/17).
Указанные доводы судов являются неубедительными и не основаны на праве, главной целью которого должно быть обеспечение справедливости (здесь не учитывается ситуация когда право обеспечивает баланс интересов без учета справедливости или право создает ситуацию конкурентных преимуществ для одного из участников рынка, что возможно в условиях, когда в экономике присутствуют компании с государственным участием3). Тем не менее доводы судов о том, что приобретатель, – новый собственник здания, – знал о существующем ограничении, которое законом не установлено, но поддерживается на уровне правоприменительной практики, а также довод о том, что помещения, занимаемые ЦТП, не могут использоваться по другому назначению, – не являются достаточным обоснованием признания, что ограничения установлены по обоюдному согласию и собственник здания не имеет право на компенсацию.
Таким образом рассматриваемый случай иллюстрирует ситуацию, когда пробел в законодательстве позволяет правоприменителю создавать новый вид ограничения прав собственника, не предусмотренный законодательством.
Также не обходимо учитывать, что рассматриваемое ограничение не вносится в ЕГРН, возможно это связано с тем, что для внесения сведений в реестр согласно частям 1 и 2 ст. 9 ФЗ от 13.07.2015 № 218-ФЗ “О государственной регистрации недвижимости” необходимо указать вид ограничения права и основание его возникновения, а так как определить вид ограничения невозможно, то и невозможно внести запись об ограничении в реестр.
Даже если предположить, что действительно демонтаж всего оборудования ЦТП приведет к прекращению теплоснабжения и горячего водоснабжения в обслуживаемых зданиях и сооружениях района, то справедливым было бы установить арендные отношения и оплачивать стоимость пользования помещением собственнику здания, при этом учитывая, что теплоснабжающая организация все свои расходы учитывает в тарифе, то сама теплоснабжающая организация расходов не понесет.
В рассматриваемом случае можно наблюдать отклонения от следующих основ гражданского права: 1) граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе, а также они свободны в установлении своих прав и обязанностей (п.2 ст. 1 ГК РФ); 2) гражданские права могут быть ограничены на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (п. 2 ст. 1 ГК РФ); 3) обязательственные отношения по поводу вещи презюмируются возмездными (п. 3 ст. 423 ГК РФ); 4) равенство участников гражданских правоотношений и неприкосновенность собственности (п.1 ст. 1 ГК РФ).
Исходя из сути отношений и учитывая, что в рассматриваемом случае установление отношений происходит по мимо воли одной из сторон, в частности собственника недвижимого имущества, наиболее подходящим можно было бы признать, что собственник здания ограничен сервитутом в пользу собственника ЦТП (оборудования)4 и в соответствии с п. 5 ст. 274 ГК РФ следовало бы за такое ограничение установить соразмерную плату за пользование помещением.
Указанный довод послуживший аргументацией в пользу того, что рассматриваемое ограничение является сервитутом не является сутью отношений по установлению сервитута и это не является предметом настоящей заметки, но из приведенных институтов аренды, ссуды и сервитута наиболее подходящим является сервитут; причем исходя из правового регулирования, установленного в ГК РФ, сервитут может устанавливаться как по обоюдному согласию, так и по принуждению, причем оба варианта являются нормой, в отличии от института аренды и ссуды, для которых принуждение к отношениям является отклонением от нормы.
Однако в соответствии с п. 1 ст. 274 ГК РФ сервитут может устанавливаться для целей обеспечения нужд собственника другого недвижимого имущества, а так как ЦТП является движимым имуществом, то либо рассматриваемое ограничение является «sui generis», либо по аналогии могли бы быть применены нормы о сервитуте.
1. В случае с многоквартирными домами этот вопрос решен в ЖК РФ таким образом, что часть общего имущества специально предназначено для обслуживания дома, а поэтому в нем размещают соответствующее оборудование и коммуникации (ст. 36 ЖК РФ). Отсутствие норм права, регулирующих отношения пользования техническими помещениями в зданиях и строениях, позволяет судам применять по аналогии нормы ЖК РФ об общем имуществе, например, такие рассуждения можно встретить в Постановлении АС МО от 20.02.2016 года № А40-18883/2014.
2. учитывая, что нет законных оснований для таких ограничений, в частности нормы Закона, из которой явно следует, что такого рода ограничения являются допустимыми и безвозмездными, то к правоотношениям сторон должны применяться правила гл. 60 ГК РФ.
3. В следующей заметке я хотел бы описать такую ситуацию со сбытовыми и сетевыми организациями на рынке электроэнергетике. Хотя суды считают, что проблем нет, кажущийся, на первый взгляд стороннего юриста, пробел в праве, на самом деле является нормой отношений, при этом это такие отношения, что определить какие гражданско-правовые институты лежат в их основе невозможно.
4. В соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 274 ГК РФ перечень оснований для установления сервитута является открытым.
5. Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 17.01.2019 № 09АП-65558/2018 по делу № А40-248188/17