miss moody mary биография
Мари Лист — о тернистом пути к успеху, депрессии и отношениях с Никитой Новиковым
Мари Лист – единственная, кого от нашей страны позвали этим летом на круизный показ Max Mara и обозначили в селебрити-листе наряду с Брайаном Боем и Каро Даур. Там мы и познакомились. Я знал о ней как о девушке Новикова-младшего, а на Искье обнаружил, что креативный дизайнер Max Mara Ян Гриффитс, блогер Леони Ханне и стилист Анна Делло Руссо ценят в Мари совсем другое. Но прежде чем проснуться знаменитой, ей, как водится, пришлось ночевать на вокзале.
Все началось в Курске. Мама – врач, папа – инженер. «У нас многодетная семья, я была старшей, и меня с детства приучили к ответственности: я была и домработницей, и нянькой». Ее воспитывала любимая бабушка, но не родная: «Мама приехала учиться в Курск, потом мамины родители решили купить там квартиру. Договорились подешевле, и условие было, что бабушка проживает с нами. Потом родилась я, бабушка была одинока, и она меня воспитывала, пока мама училась». Водила девочку в театр, вместе они читали, рисовали и слушали классическую музыку. Свое детство Мари называет самым обычным, среднестатистическим. «Конечно, я могу сейчас сидеть и жаловаться, что мне недодали того или другого. Но я правда росла очень счастливой девочкой. До семи лет меня, единственного тогда ребенка, сильно баловали. Родители были молодые, мы много гуляли. Но потом жизнь изменилась. У папы умерла мама, и это сильно его пошатнуло. Он стал выпивать». Сейчас у них прекрасные отношения, но в то время ей было тяжело воспринимать отцовский кризис: «Помню, как в детстве кричала маме: «Нам надо уходить от папы. Я буду тебя обеспечивать!» А она меня в ответ всегда успокаивала, находила нужные слова. Сейчас понимаю, что очень люблю папу и благодарна ему за то, что он закалил меня».
Платье из шерсти и шелка, кожаные туфли, все DIOR. Здесь и далее: колье Classic из белого золота с бриллиантами.
Маша начала зарабатывать деньги: упаковывала подарки в торговом центре, продавала мамины фиалки на рынке, торговала очками Ray-Ban в переходе. «У меня было много «хочу», не просить же на все подряд у родителей». Она вела свой блог, была первой модницей в школе, бабушка шила ей вещи. Но хотелось большего.
С мамой они поехали в Москву на модельный кастинг после победы на конкурсе «Супермодель Курска». Тут ей объяснили, что никакая она не супермодель и вообще страшненькая, к тому же ростом не вышла. «Сказали, что я даже в Китае карьеру сделать не смогу. Я вернулась домой». Но через «ВКонтакте» ей из столицы неожиданно написали: «У нас слетела модель, мы срочно ищем замену». Это была каталожная съемка без лица. Гонорар по тем временам приличный: триста долларов за съемочный день. До начала школы оставалось две недели. Маша говорила маме, что живет на модельной квартире, а сама ночевала в зале ожидания №2 на Курском вокзале. Потом ее приютила крестная в Черемушках. «Я сидела с ноутбуком и писала всем: фотографам, агентствам, скаутам».
Спрашиваю, не пытались ли завербовать красивую девушку скауты другого рода? «Это все прошло мимо меня. Помню, что в день рождения я как раз собиралась ехать в Москву, и бабушка сказала тост: «Ну, Маша, удачи, найди себе там какого-нибудь жениха». Я так на нее разозлилась: «Бабушка, я не за женихом еду! Я еду работать, там возможности».
Школу она окончила экстерном уже в Москве. Съемок стало больше. «Мне не очень нравилось, как меня там одевали и красили. В перерывах между кадрами для каталога Lamoda я сама себя стилизовала и выкладывала в инстаграм. Он потихоньку стал расти». Получилось снять скромную квартиру на Ленинском.
Платье из вискозы и шерсти, ботильоны из текстиля, все PRADA; браслет Move Romane из белого золота с бриллиантами, MESSIKA. Здесь и далее: серьги Classic из белого золота с бриллиантами, MERCURY.
В 2015-м случилась ее первая Неделя моды. Маша приехала в Милан на коммерческую съемку, а умный друг посоветовал прогуляться перед стритстайл-фотографами. «Приглашения у меня не было, я просто пришла по адресу, где проходило шоу Gucci, и с правильного угла прошлась перед ними уверенной походкой. Мило выглядела и улыбалась». Наутро фотографию опубликует The New York Times. Тогда стритстайл еще был, что называется, big deal. На нем сделало карьеру большинство современных инфлюенсеров. «Когда журналы тебя отмечали, сразу могло прийти две, три тысячи подписчиков. Сейчас, даже если отметит блогер-пятимиллионник, в лучшем случае придет четыреста. Тогда твое лицо узнавали мгновенно».
Стали появляться первые заработки. Было, конечно, и много бартера, поначалу казавшегося заманчивым: «Тебя везут в Париж за один пост, почему бы и нет?» Да, коммерческих постов хватало, но не имиджевых: в основном реклама отбеливающих полосок или одежды для фитнеса. Но Маша продолжала ездить на Недели моды с другим подававшим надежду блогером – Соней Есьман. Они очень дружили, но та модное горнило не прошла – почитайте «Гугл», не хочу пересказывать. А у Маши был свой, здоровый трип без вредных остановок. Она подучила английский на языковых курсах в Лос-Анджелесе, развивала инстаграм. «Я тогда зарабатывала совсем другие деньги. На Uber, например, их не было. Ездила по калифорнийским холмам на велике». Потом поступила в актерскую школу и познакомилась с Марселем Флорусом – звездой мужского фэшн-блогинга. Стали встречаться. «Он рассказал мне, сколько зарабатывает. У меня тогда глаза полезли на лоб. Восемь тысяч долларов за пост? Ничего себе! Стоял вопрос: что я хочу? Оседлать эту волну или идти за призрачной мечтой? Я решила, что смогу стать актрисой и в шестьдесят». Марсель объяснил ей, как устроена индустрия. Почему отбеливающие полоски – это не круто, а нетворкинг – очень важно: «Я ведь скромная, стеснялась людей. Для меня было сложно даже просто похвалить чье-то платье». Но вместе они стали power couple, сидели в первых рядах и пилили идиллический контент, собиравший тысячи лайков и долларов.
Случился контракт с крупным масс-маркет-брендом Revolve. «Когда попадаешь в этот пул, тебя автоматически замечают остальные бренды», – как маленькому, объясняет мне Маша. Потом был Hourglass, работа с Coach, Michael Kors, Givenchy Beauty. С Марселем они в итоге расстались: «Это не тот человек, с которым я бы хотела провести всю жизнь. Я не чувствовала, что у этих отношений есть будущее. Мы сели на диван и вместе приняли решение не продолжать. Когда началась пандемия, я вдруг поняла, что вообще не заметила, как пролетели три года. Сейчас многие воспринимают карантин в эзотерическом смысле – я не исключение. Еще год в подобном ритме, когда ложишься в пять утра и встаешь в шесть, я бы не выдержала».
Но проблема не только в ритме. «После расставания с Марселем я пошла на психотерапию, потому что была абсолютно несчастна. Что бы ни делала, ничто не доставляло удовольствия. У меня была депрессия, это очень больно. Мой психолог – русская, мы общались по скайпу, это четко поделило мою жизнь на «до» и «после». Когда прорабатываешь травмы, появляется возможность выбирать, мозгом решать, что делать дальше. Я стала увереннее в себе. Все-таки фэшн здорово разрушает самооценку, тебе в лицо могут спокойно сказать, что ты неформат, у тебя нос не тот и губы и не такие. А если ты еще и блогер, то приготовься, что будет очень много хейта. Мне постоянно пишут: «Машку из деревни вывезли, а деревню из Машки вывести не могут». Пока я со всем этим не разобралась, мне хотелось умереть».
Однажды случился мощнейший хейт – чтобы вы не думали, что стоит блогеру один раз ухватиться за удачу, и все дальше пойдет как по маслу. Маша сделала мастер-класс, как быть инфлюенсером, работать с брендами, писать имейлы. Тридцать уроков, около тысячи учеников. И одна недовольная, которая спустя три месяца выкладывает в инстаграм пост, что стала жертвой инфоцыган. Маша ошиблась, назвала свою коллегу «стилистом», а та была всего лишь фэшн-ассистентом. «Это была атака, они писали брендам, с которыми я работаю. Я сначала тряслась, решила уже, что карьера закончена, а потом взяла себя в руки и позвонила всем менеджерам, предупредила: «Ребята, у меня тут кибербуллинг происходит. Имейте это в виду».
Большую же часть времени удача «Машке» не изменяла. Во время локдауна к ней обратился кашемировый бренд 525 America с предложением сняться в кампании. Снимки боссам понравились, реклама появилась на Таймc-сквер. Спрашиваю, каково было девочке из Курска увидеть свое фото посреди Манхэттена? «Знаешь, это ровно тридцать секунд эйфории. Тогда я окончательно поняла, что любые карьерные достижения дают счастье ровно на этот срок. Ставишь галочку – и все. Это не то, что наполняет по-настоящему. Я вернулась в Москву».
Маша на Таймс-сквер в Нью-Йорке на фоне рекламы 525 America, для которой она снялась.
Mary Gu: биография, родители, творчество и фото
Мэри Гу – начинающая исполнительница, которая стала известна публике благодаря каверу на «Ютубе». Настоящее имя девушки – Мария Богоявленская (девичья фамилия – Гусарова). Родилась 17 августа 1993 года в г. Похвистнево, Самарская область. От «Май харт виииллл гоу ооооон» до полного зала в Москве – о творческом пути певицы читайте дальше.
Семья
О родителях Мэри Гу известно не много. Девочка выросла в неполной семье.
С папой у Марии сложились тяжелые отношения – к дочери мужчина относился холодно. В биографии отца Mary Gu было место запрещенным веществам. Мэри тяжело переживала связанные с этим события в детстве, но сейчас девушка отпустила обиды и считает, что произошедшее благотворно сказалось на ее становлении как личности. Известно, что отца Маши больше нет в живых.
Мама Маши любила отца девочки всем сердцем. Увы, эта любовь отрицательно на ней сказалась: женщина также стада подвержена зависимости, затем появились проблемы с законом. Несмотря на сложную биографию родителей Мэри Гу, с мамой девушка сегодня тепло общается, хоть и редко в силу обстоятельств.
В такой сложной семейной ситуации большую часть времени Маша проводила с бабушкой, которая стала для нее единственным непререкаемым авторитетом. Она учила внучку не останавливаться на полпути, идти до конца, добиваться поставленной цели. Правда, в подростковый период бабушка держала Машу в ежовых рукавицах. Но сейчас Мария только благодарна за это и до сих пор поддерживает с ней хорошие отношения, часто встречается.
Первые шаги в музыке
Мэри Гу начала проявлять интерес к музыке с раннего детства. После выхода фильма «Титаник» четырехлетней девочке настолько пришлась по душе песня Селин Дион, что Маша днями напролет ее «завывала», а затем стала упрашивать бабушку купить пианино. Так в биографии Мэри Гу появился первый музыкальный инструмент, от которого она не отходила ни на минуту: подбирала мелодии из мультфильмов, постоянно что-то напевала. А через год бабушка отдала девочку в детскую школу искусств, где Маша проучилась даже дольше, чем в гимназии.
Сначала 7 лет по классу фортепиано. Тогда Маша начала выступать на сцене, и увлечение музыкой принесло первые деньги. В десятилетнем возрасте девочка стала участницей одного из районных конкурсов. Какое место заняла – забыла, но вот приз – конверт, в котором было 500 рублей – помнит отчетливо. Тогда казалось, словно она выиграла миллион.
Еще 5 лет Маша посвятила эстрадно-джазовому вокалу. Стала участницей образцового вокально-эстрадного ансамбля «Алые паруса», с которым участвовала на конкурсах и фестивалях. Хотя этого могло и не быть в биографии Mary Gu. В подростковом возрасте интерес к музыке у девушки поубавился. Послушная, «шелковая» девочка превратилась в типичного бунтарского подростка, которому хотелось гулять и развлекаться. Маша рвала ноты, заклеивала пианино скотчем и заявляла, что больше за него не сядет. Но бабушка справлялась с таким нарушением дисциплины и поддерживала девочку и ее таланты.
Образование
Окончив в 2011 году гимназию имени С. В. Байменова, Маша уехала из своего городка в Самару. Там девушка поступила в Самарский государственный институт культуры на факультет современного искусства и художественных коммуникаций. В этом учебном заведении Мария обучалась музыкально-эстрадному искусству. Девушка окончила институт в 2015 году.
Личная жизнь
Вот уже 2 года Мария счастлива в браке. Пара познакомилась случайно. Организовывая выступление в Санкт-Петербурге, девушка искала гитариста. Нашелся он через «Инстаграм», а через гитариста нашелся барабанщик Дмитрий Богоявленский, который и оказался будущим супругом девушки. У них вспыхнул роман, а летом 2018 года влюбленные расписались. Так Мария Гусарова стала Марией Богоявленской. Муж помогает Маше в работе над треками. О детях биография Mary Gu пока умалчивает. Пара вдоволь путешествует и делится фотографиями с отдыха в «Инстаграме».
Хобби
Мария Богоявленская сама пишет тексты для песен. Но не все стихи девушка кладет на музыку. Те, что остались на бумаге, публикуются на сайте Стихи.ру, где за 4 года накопилось 40 собственных произведений Марии. Чаще она пишет о любви или философствует о жизни. Но также среди ее работ присутствует и городская лирика, и даже иронические стихи. Иногда к произведениям прикреплены фото из биографии Mary Gu и рисунки, на которых изображена сама исполнительница.
Стихотворения Марии пользуются спросом у пользователей портала: у девушки свыше 20 000 читателей. Некоторые из них оставляют положительные рецензии, чаще в адрес таких стихотворений как «О каждом», «Маша, Машенька, Мэри Гу», «Если станет совсем не важно», «Почему умирают дети?». Последнее посвящено трагедии в ТЦ «Зимняя вишня» г. Кемерово. Некоторые из этих и других своих произведений Мария оживляет голосом, а некоторые оживляют ее поклонники. Большинство видео- и аудиопрочтений стихотворений размещены в таких соцсетях как «Инстаграм» и «ВКонтакте».
Каверы
После окончания института Мария решила, что настало время показать ее вокальные умения широкой публике. Сначала публиковала свои аудиоработы в социальной сети «ВКонтакте». А в 2016 году девушка зарегистрировала канал на YouTube, назвала себя Mary Gu (Gu от ГУсарова) и опубликовала первый видеокавер. «Безумие» Оксимирона и ЛСП в ее исполнении под собственный аккомпанемент увидели 2,5 миллиона зрителей. Этот ролик до сих пор остается самым просматриваемым, о чем стоит упомянуть в биографии Mary Gu.
Спустя два месяца вышел второй кавер девушки на песню ATL «Обратно», уже в дуете. На этот раз Мэри Гу с музыкальным сопровождением помог Yin g, а статичная картинка с исполнительницей у микрофона и синтезатора сменилась на видеоряд, подобный клипу. Увы, это не помогло ролику получить так много просмотров и лайков, как предыдущему. Тем не менее в комментариях у зрителей осталось приятное впечатление.
Предновогодней записи кавера Minimal популярного исполнителя Элджея также не удалось побить рекорд «Безумия». Хотя стоит отметить, что видео набрало полмиллиона просмотров, а зрители обрадовались редкому исполнению этой песни девушкой и благодарили Марию за отказ от цензурирования слов песни, среди которых присутствует ненормативная лексика. Девушка исполнила текст оригинала без изменений.
Сейчас она продолжает снимать каверы уже в «Инстаграме». Видео длятся только минуту, зато публикуются намного чаще. Больше всего Маша любит делать каверы на песни Скриптонита, он – один из ее любимых исполнителей.
Собственный репертуар
Записывать собственные песни Мэри Гу начала в 2017 году. Весной в социальной сети «ВКонтакте» была опубликована первая из песен девушки под названием «Дикая». Через 2 месяца на этой же площадке появился трек «Здравствуй».
Интересная судьба у композиции «Я – мелодия», точнее ее клипа. В марте 2017 года певица представила слушателям демо-версию этой песни. Тогда Mary Gu рассказала, что работает над первым альбомом, эта песня станет заглавной и девушка мечтает снять на нее свой первый клип. Работа оператора, режиссера, монтажера, аренда оборудования требовали денежной суммы, которой девушка не располагала. Так на краудфандинговой площадке открылся сбор средств на съемки клипа «Я – мелодия». Поклонники Марии поддержали эту мечту и за 2 месяца собрали 60 000 рублей, что даже больше необходимой суммы. Релиз первого альбома Мэри Гу «Грустный мотив» состоялся в сентябре 2017 года. Видеоработа «Я – мелодия» вышла в ноябре того же года и на сегодня собрала 130 000 просмотров.
Спустя год затишья Мария опубликовала в Сети первую дуэтную композицию «Ай-Петри», которой могло бы и не быть в репертуаре исполнительницы. Дело в том, что она писалась для заказчика, который хотел лирическую композицию на тему Крыма. Но когда песня была готова, заказчик перестал выходить на связь. Тогда Мэри решила видоизменить трек и исполнить его самой. Точнее в дуете, вторым участником которого стал друг певицы Драгни.
После еще одного трека «Я не прощаю» появилась личная для певицы композиция «Папа», написанная о собственном отце. Клип также снят на реальных событиях и демонстрирует след, который оставили родители в биографии Mary Gu. Зрители высоко оценили такую искренность девушки: видео получило 2 миллиона просмотров и 90 тысяч «Нравится», что сделало его самым «залайканным» видео на канале. Оно перегнало даже популярный первый кавер певицы «Безумие».
Песню «Ты моя слабость» Мэри Гу записала еще в 2016 году, но загрузила на музыкальные площадки только в 2019-м, после того, как участница третьего сезона «Танцы. Дети» Соня Наумова выбрала ее для номера.
В октябре 2019 года у Марии вышел дует с Loc-Dog «Белая ворона», который ожидаемо вызвал большой интерес у слушателей: 1 300 000 просмотров клипа на «Ютубе», 30 000 «Нравится» и 59 место в чарте «ВКонтакте». Loc-Dog помог Мэри Гу впервые ворваться в этот чарт.
Сольная композиция «Вино виновато», релиз которой состоялся через 2 месяца, также попала в ВК-чарт, правда, на несколько позиций ниже, разместившись на 68 строчке.
Свежие треки Мэри Гу – «Грустный Новый Год» и «Ненавижу города» за зиму 2019 года набрали на «Ютубе» 400 000 и 300 000 просмотров соответственно.
В 2020 году планируется выход второго альбома.
Концерты
Гастролирует Мария еще со времен записи каверов. Но 2019 год стал прорывом для певицы в плане живых выступлений. В этом году прошли первые в биографии Mary Gy сольные концерты, где она исполняла собственные хиты: 27 февраля в Москве и 31 марта – в Питере. На сольник в московском клубе «16 тонн» был собран полный зал.
Тифозная Мэри — как одна ирландка едва не погубила Нью-Йорк
Из-за популярности фильмов про зомби-апокалипсисы даже далекие от медицины люди сегодня знакомы с термином «нулевой пациент». Это тот самый первый разносчик заразы, из-за которого начинается эпидемия, превращающая мир в филиал ада.
В науку этот термин ввели после случая с Мэри Маллон, ирландской кухаркой, которая не мыла руки и чуть не погубила из-за этого несколько районов Нью-Йорка в начале XX века. Мы же знаем ее под другим, более известным именем — Тифозная Мэри.
Чудесное рождение и заурядная жизнь
История самой известной переносчицы брюшного тифа началась еще до ее появления на свет и походила на завязку фильма «Блэйд». Дело было в Ирландии в 1869 году, когда мать Мэри заболела тифом во время беременности, и не только не умерла, но и родила абсолютно здорового на вид ребенка. Исследователи полагают, что Мэри уже тогда была инфицирована, но в отличие от Блэйда малышка не стала супергероем. Наоборот, пусть и невольно, но она стала причиной гибели многих людей.
Девочка росла весьма крепкой и в пятнадцать лет вместе с семейством эмигрировала в США. Там девушка достаточно быстро освоилась и вместо того, чтобы выйти замуж, как тогда было принято, решила построить собственную американскую мечту.
К двадцати годам она устроилась кухаркой в доме нью-йоркского богатого семейства, однако что-то сразу же пошло не так — один за другим хозяева начали серьезно заболевать. Обвинить Мэри в чем-либо никто не мог — мотивов для того, чтобы травить работодателей, у Мэри не было, да и на вид она была вполне здоровой и вряд ли могла заразить кого-то случайно. Тем не менее, факт был на лицо — больные брюшным тифом начали появляться в городе сразу после ее приезда. Посчитав это плохим знаком, местные выдворили девушку вон.
Через год, в 1901, Мэри переехала на Манхэттен. Не прошло и недели, как семья, на которую она только начала работать, заболела лихорадкой и диареей, а служившая у них прачка и вовсе умерла. После ирландка перешла к местному адвокату, и опять же почти все его домочадцы подхватили брюшной тиф.
Добрая христианка Мэри Маллон пыталась помогать больным. Она ухаживала за ними, но, естественно, от ее помощи всем становилось лишь хуже. В итоге все усилия оказывались тщетными — с 1900 по 1907 год ей пришлось сменить аж семерых работодателей.
Грязные руки и жадный арендодатель
Тифозная Мэри в варианте бродвейской постановки
Роковым для Тифозной Мэри стал 1906 год. В начале августа Маллон нашла себе место на кухне в семье обеспеченного банкира из Нью-Йорка Чарльза Генри Уоррена. Желая насладиться последними летними деньками, чета Уорренов арендовала особнячок на Лонг-Айленде и взяла с собой кучу детей и родственников. Способная стряпуха тоже поехала.
В самом конце августа у банкира заболел ребенок, а через неделю слегло больше половины семейства — на сей раз Мэри не стала играть в сиделку, а сразу отправилась искать новую работу.
Возможно, она продолжила бы свой «тифозный поход», если бы не арендодатель летнего дома Джордж Томпсон, который весьма обеспокоился положением дел. Было очевидно, что дом, в котором кто-то подцепил опасную заразу, сдать теперь будет весьма проблематично — вдруг потенциальные жильцы испугаются, что инфекция пришла, например, из источника питьевой воды.
Чтобы понять, что же случилось на самом деле, и убедить будущих клиентов в безопасности дома, Томпсон нанял санитарного инженера Джорджа Сопера. По счастливому стечению обстоятельств тот еще и кое-что понимал в брюшном тифе — по долгу службы Сопер уже работал с похожими случаями.
Сопер взялся за расследование и изучил все вспышки тифа в штате за несколько лет. Очень скоро он вычислил, что все случаи заболеваний в приличных обеспеченных семьях пришлись на тот момент, когда кухаркой у них работала Мэри Маллон.
К сожалению, как бы расторопно ни работал санитарный инженер, Мэри и ее брюшной тиф были быстрее.
Когда Сопер разыскал заразную кухарку, та уже успела устроиться в дом на Парк-авеню — в итоге двое слуг попали в больницу, а хозяйская дочь умерла. Мужчина попытался уговорить Мэри сдать анализы, но ей эта просьба явно не понравилась. Горячая ирландка не стеснялась в выражениях и даже кинулась на него с вилкой для мяса, поэтому Сопер вынужден был ретироваться.
В лечебнице Тифозную Мэри обследовали и нашли в ее желчном пузыре очаг тифоподобных бактерий. Врачи не придумали ничего лучше, чем предложить ей операцию по удалению пузыря, но Мэри, твердо убежденная в своей правоте, наотрез отказалась от хирургического вмешательства. Однако она все же призналась, что во время работы частенько не мыла руки, так как не видела в этом никакого смысла. Суд счел подобную нечистоплотность непростительной и отправил Маллон на три года в карантин на остров Норт-Бразер близ Нью-Йорка.
Тифозный остров
Мэри Маллон (слева) на больничной койке в лечебнице
Вынужденная изоляция раздражала Мэри. Она все время жаловалась и искренне не понимала, как можно держать «здорового» человека в таких условиях. А тут еще и в июне 1907 года тот самый Джордж Сопер опубликовал статью в Журнале Американской медицинской ассоциации, в которой аттестовал Маллон неблагозвучным прозвищем «Тифозная Мэри», впоследствии приклеившимся к ней намертво.
Столь грубая кличка вполне была в духе бытовавших в то время представлений об ирландских эмигрантах, считавшихся грязными отбросами и переносчиками инфекций.
Поэтому и вторая встреча Сопера с Мэри закончилась ничем, когда он приплыл на Норт-Бразер с заявлением, что хочет написать о ней книгу. Оскорбленная женщина просто не стала слушать ни о всемирной славе, ни о процентах с продаж книги. Упертая ирландка весь день просидела в уборной, пока ненавистный ей санитарный инженер не ушел.
Тем не менее, к другим медработникам она была более терпима. Мэри водили на процедуры, после чего брали анализы — девушка чувствовала себя неплохо. Но неволя доканывала ирландку, поэтому она решила обратиться в частную независимую лабораторию, где ей внезапно подтвердили, что она здорова. Результат новой экспертизы стал ее главным аргументом в борьбе за свободу и шансом на возвращение к нормальной жизни.
Уставшие от бесконечных прений с Маллон врачи и представители больничной администрации в конце концов решили выпустить девушку с острова. Но с тем условием, что она даже под страхом смерти не подойдет к чужой плите и постарается принять все возможные меры, чтобы не заражать окружающих. Девушка поклялась под присягой, что будет соблюдать санитарно-эпидемиологические нормы, и 19 февраля 1910 года Тифозная Мэри вновь оказалась на большой земле.
Не меняются только привычки
Плакат, призывающий не поступать как Тифозная Мэри
Необразованной бывшей узнице лепрозория была одна дорога — в прачки. И Мэри поначалу действительно соблюдала все положенные правила и об общепите даже не заикалась. Но стирка белья приносила в разы меньше денег, чем готовка. К тому же в начале XX века женщины в прачечных выполняли всю самую тяжелую и опасную работу: переломы, ожоги, проблемы с позвоночником и суставами были их постоянными спутниками.
Устав от тягот неблагодарной работы в прачечной, предприимчивая ирландка решилась на отчаянный шаг — она изменила имя на Мэри Браун и снова пошла работать поваром.
К несчастью для других, смена имени не повлияла на образ жизни Мэри. Она все так же плевала (иногда в прямом смысле) на гигиену и часто переходила с работы на работу, что повлекло за собой новые вспышки тифа в округе. На этот раз власти знали, кого искать, однако поиски осложнились из-за новой фамилии Тифозной Мэри. На след девушки напали лишь в 1915 году, когда девушка пришла работать в больницу Слоун — там она заразила еще двадцать пять человек, один из которых скончался.
Мэри (четвертая справа) после возвращения на остров
27 марта 1915 года ее вновь отправили на остров Норт-Бразер, но на этот раз — без права на освобождение.
Со временем она стала местной знаменитостью. К ней приезжали журналисты, в интервью которым Мэри непрестанно сетовала на людей, обрекших ее на одиночество. Она вновь отказывалась от лечения, заявляла о своей невиновности и ни в какую не признавала себя больной, но, несмотря на это, ее многочисленным посетителям все-таки запретили принимать из рук Мэри что бы то ни было.
И все же нет худа без добра — с 1922 года ей позволили работать санитаркой в местной лаборатории, а спустя еще три года повысили до лаборантки.
Одна жизнь и полсотни смертей
Мэри Маллон (справа) в 1932 году
Тифозная Мэри действительно чувствовала себя здоровой, пока в 63 года у нее не случился инсульт, после которого она осталась наполовину парализованной. Спустя шесть лет она умерла от пневмонии. Вскрытие показало то, от чего она всю жизнь открещивалась, — ее желчный пузырь был оккупирован бактериями тифа, которые не трогали «милую хозяйку», но чуть не вызвали в Нью-Йорке настоящую эпидемию.
Точное количество зараженных ею никто не знает — достоверно известно лишь о трех умерших среди заразившихся от Мэри людей. Однако историки считают, что смертельных случаев могло быть около пятидесяти, причем большинство заболело уже после того, как девушку выпустили с острова, и она бросила работу прачкой.
Учитывая то, что в начале прошлого века с ведением документации в американских департаментах все было не очень хорошо, установить истину уже не представляется возможным.
Жизнь Тифозной Мэри стала ярким примером того, что небрежность в отношении к здоровью может иметь самые плачевные результаты, а также важным напоминанием — руки нужно мыть всегда!