боннер жена сахарова биография и личная жизнь
БОННЕР ЕЛЕНА, биография (Н.Яковлев)
БИОГРАФИЯ ЕЛЕНЫ БОННЕР
В 1948 году еще роман, с крупным хозяйственником Яковом Киссельманом,
человеком состоятельным и, естественно, весьма немолодым. «Роковая» женщина
к этому времени сумела поступить в медицинский институт. Там она считалась
не из последних – направо и налево рассказывает о своих «подвигах» в
санитарном поезде, осмотрительно умалчивая об их финале. Внешне она не очень
выделялась на фоне послевоенных студентов и студенток.
Что радости в Киссельмане, жил он на Сахалине и в Центре бывал
наездами, а рядом однокурсник Иван Семенов, и с ним она вступает в понятные
отношения. В марте 1950 года у нее родилась дочь Татьяна. Мать поздравила
обоих – Киссельмана и Семенова со счастливым отцовством. На следующий год
Киссельман оформил отношения с матерью «дочери», а через два года связался с
ней узами брака и Семенов. Последующие девять лет она пребывала в законном
браке одновременно с двумя супругами, а Татьяна с младых ногтей имела двух
отцов – «папу Якова» и «папу Ивана». Научилась и различать их – от «папы
Якова» деньги, от «папы Ивана» отеческое внимание. Девчонка оказалась
смышленой не по-детски и никогда не огорчала ни одного из отцов сообщением,
что есть другой. Надо думать, слушалась прежде всего маму. Весомые денежные
переводы с Сахалина на первых порах обеспечили жизнь двух «бедных
студентов».
В 1955 году «героиня» нашего рассказа, назовем наконец ее – Елена
Боннэр, родила сына Алешу. Так и существовала в те времена гражданка
Киссельман-Семенова-Боннэр, ведя развеселую жизнь и попутно воспитывая себе
подобных – Татьяну и Алексея. Моисей Злотник, отбывший заключение, терзаемый
угрызениями совести, вышел на свободу в середине пятидесятых годов. Встретив
случайно ту, кого считал виновницей своей страшной судьбы, он в ужасе
отшатнулся, она гордо молча прошла мимо – новые знакомые, новые связи, новые
надежды…
Н.Яковлев «ЦРУ против СССР» – http://lib.ru/POLITOLOG/yakowlewnn.txt по наводке eccleziast.
Знаете что я подумал? Надо будет после Нашей Победы(ТМ) написать сказку для детей, а лучше пьесу. Обязательную для изучения в школе. Про злую мачеху и бедных детей академика, выгнанных на улицу. И про то, как злая мачеха через бедного вдовца учавствовала в развале страны, под названием Советский Союз.
Беседа Сахарова и Боннэр с женой Солженицына.
«Дух славянофильства на протяжении столетий
представлял собою страшное зло»
«[Она] сказала: как я могу… придавать большое значение проблеме эмиграции, когда… в стране так много гораздо более важных, гораздо более массовых проблем? Она говорила, в частности, о том, что миллионы колхозников по существу являются крепостными, лишены права выйти из колхоза и уехать жить и работать в другое место. По поводу нашей озабоченности [дать детям образование за рубежом] Аля сказала, что миллионы родителей в русском народе лишены возможности дать своим детям вообще какое-либо образование. Возмущенная дидактическим тоном обращенной ко мне “нотации” Натальи Светловой, Люся(Боннер) воскликнула:
– На…ть мне на русский народ! Вы ведь тоже манную кашу своим детям варите, а не всему русскому народу.
Ненависть к такой мрази надо воспитывать с детства.
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Елена Боннэр
Елена Боннэр родилась 15 февраля 1923 года в Мерве (ныне Мары, Туркменистан).
В 1937 году мать и отчим Боннэр были арестованы НКВД. Елена вместе с младшим братом спешно переехала к бабушке в Ленинград (бабушка Елены Боннэр погибла в Ленинграде во время блокады.). Это спасло обоих от направления в интернат для детей изменников родины. В 8-м классе ее исключили из комсомола за то, что она не отреклась от своих родителей, отказалась их осуждать на школьном собрании.
Посещала литературный кружок при Институте истории искусств.
В 1940 году окончила ленинградскую школу № 239.
Работала уборщицей, поломойкой в ЖЭКе. Одновременно училась на вечернем отделении факультета русского языка и литературы ЛПИ имени А.И. Герцена. Там же прошла первичную медицинскую подготовку и была поставлена на учет как военнообязанная.
День Победы 9 мая 1945 года встретила под Инсбруком в Австрии.
Елена Боннэр в молодости
После возвращения с фронта в середине мая 1945 года была назначена заместителем начальника медицинской службы отдельного сапёрного батальона на карело-финском направлении. Демобилизована в конце августа 1945 года. В 1971 году была признана инвалидом Великой Отечественной войны II группы.
С 1947 по 1953 год Боннэр обучалась в 1-м ЛМИ. Была исключена из института за высказывания по поводу «Дела о сионистском заговоре в МГБ». После смерти И. В. Сталина восстановлена. По окончании института работала участковым врачом, затем врачом-педиатром родильного дома, была заведующей практикой и учебной частью медицинского училища в Москве, преподавала там детские болезни.
Печаталась в журналах «Нева», «Юность», в «Литературной газете», в газете «Медицинский работник», участвовала в сборнике «Актёры, погибшие на фронтах Отечественной войны», писала для программы «Юность» Всесоюзного радио, сотрудничала как внештатный литконсультант в литературной консультации Союза писателей, была редактором в ленинградском отделении Медгиза.
Елена Боннэр была одной из составительниц книги о своём друге и однокласснике, сыне поэта Эдуарда Багрицкого «Всеволод Багрицкий, дневники, письма, стихи» (1964).
В 1965 году вступила в КПСС.
Личная жизнь Елены Боннэр:
Елена Боннэр и Андрей Сахаров
Диссидент и правозащитник
По ее словам, переосмыслила свое отношение к советскому режиму после подавления «Пражской весны» 1968 года.
В 1972 году она вышла из КПСС в связи с несоответствием своих убеждений политике партии.
Была участницей передачи дневников Кузнецова на Запад, в 1973 году неоднократно допрашивалась по этому делу.
В 1974 году ее мужу Андрею Сахарову присудили денежную премию Чино дель Дука, что дало возможность Елене Боннэр осуществить мечту о фонде помощи детям политзаключённых, в основу которого легла переведённая Сахаровым часть премии.
Елена Боннэр представляла академика Сахарова в 1975 году на церемонии вручения Нобелевской премии в Осло. 12 мая 1976 года подписалась под учредительным документом Московской Хельсинкской группы.
Вместе с Сахаровым поехала в ссылку в город Горький в 1980 году. За супругами в ссылке КГБ осуществлял постоянный надзор. В 1984 году была осуждена Горьковским областным судом по ст. 190-1 УК РСФСР (клевета на советский общественный и государственный строй), наказание отбывала по месту высылки мужа в г. Горьком. В Москве проживала по адресу ул. Чкалова, д. 48б, кв. 68.
По возвращении в Москву в 1987 году вместе с А.Д. Сахаровым приняла непосредственное участие в зарождении таких общественных объединений и клубов, как «Мемориал», «Московская трибуна», с 1997 года являлась членом Инициативной группы «Общее действие», созданной участниками демократического движения 1960-1970-х годов и представителями активно действующих правозащитных организаций.
Входила в Комиссию по правам человека при президенте России с её основания до 28 декабря 1994 года. Вышла из состава комиссии, не считая для себя возможным сотрудничество с администрацией президента, развязавшей российско-чеченскую войну.
В 2001 году подписала письмо в защиту телеканала НТВ.
В 2006 году уехала к детям в США, проживала в Бостоне.
В августе 2008 года осудила действия России в Южной Осетии в период вооружённого конфликта.
10 марта 2010 года первой подписала обращение российской оппозиции к гражданам России «Путин должен уйти».
Скончалась 18 июня 2011 года в Бостоне от сердечного приступа.
Прощание с Еленой Боннэр прошло 21 июня в похоронном доме «Станецки» в городе Бруклайне (штат Массачусетс). По желанию покойной её тело было кремировано, а урна с прахом перевезена в Москву и захоронена на Востряковском кладбище рядом с А.Д. Сахаровым, матерью и братом.
Награды и звания Елены Боннэр:
последнее обновление информации: 15.12.2020
Елена Боннэр
Биография
Елена Боннэр считалась одной из самых известных правозащитниц и диссиденток XX века. На судьбу женщины, прошедшей Великую Отечественную войну и вступившей в ряды КПСС, повлияли события Пражской весны и знакомство с будущим мужем — академиком Андреем Сахаровым. Поздний этап биографии был посвящен общественной деятельности, заключавшейся в критике военных конфликтов, разгоревшихся на территории бывшего Советского Союза, и поддержке российских и зарубежных демократических движений, объединявших тысячи людей.
Детство и юность
Биография Елены Георгиевны Боннэр началась в 1923 году в советском Туркестане. При рождении девочку звали Лусик Левоновна Кочарян.
Мать, Руфь Григорьевна Боннэр, представительница еврейской национальности, была членом Коммунистической партии. В конце 1937-го женщину арестовали и приговорили к восьми годам исправительных работ по статье 58-1 уголовного кодекса. О биологическом отце, армянине Левоне Саркисовиче Кочаряне (Кочарове), неизвестно почти ничего.
Отчим, Геворк Саркисович Алиханян, в начале 1920-х возглавлял секретариат ЦК КП(б) республики Армении, позже он занимал ответственные партийные посты в районных комитетах Ленинграда и Москвы. В конце 1930-х значимого политработника подвергли репрессиям и расстреляли. Елена осталась без обоих родителей по вине сотрудников НКВД.
Вместе с младшим братом осиротевшая девочка переехала в Северную столицу СССР к бабушке. Родные, организовавшие эвакуацию, позаботились о том, чтобы дети не попали в учебное заведение для потомков изменников родины, мало чем отличавшееся от тюрьмы.
Боннэр ходила в обычную школу и посещала факультативные занятия по литературе. Несмотря на «плохую» наследственность, ее приняли в комсомол. В старших классах, после отказа отречься от матери и отчима, уроженку Туркестана исключили из молодежной организации. Девушке пришлось работать уборщицей в жилищно-эксплуатационной конторе, чтобы не голодать.
Получив аттестат зрелости, Елена решила пойти по стопам тетушки, библиографа и краеведа Анны Гдальевны Боннэр, и поступила на филологический факультет педагогического института им. А. И. Герцена. Параллельно она прошла подготовку на кафедре медицины и получила профессию, пригодившуюся в годы Великой Отечественной войны.
Военные годы
В 1941 году Боннэр как военнообязанную призвали в ряды Красной армии. 18-летняя студентка помогала врачам санитарной «летучки» — железнодорожного состава, перевозившего раненых из Ленинграда в Вологодскую область. В ходе авианалета Елена получила серьезное ранение и несколько месяцев провела в госпиталях.
Встав на ноги, девушка вернулась в зону военных действий в роли старшей медсестры специализированного поезда. Героиня получила погоны лейтенанта, спасая солдат и офицеров. День Победы медработник с неоконченным литературным образованием отпраздновала в австрийском городе Инсбруке.
Вернувшись на территорию СССР, опытная сестра милосердия стала замначальника медицинской бригады саперного батальона, охранявшего карело-финское направление. В конце лета 1945-го дочь репрессированных армянина и еврейки демобилизовали и признали инвалидом. В конце 1980-х правительство наградило ее орденом Отечественной войны II степени.
Карьера и правозащитная деятельность
Конфликт с гитлеровской Германией в молодости заставил Елену отказаться от карьеры литератора и в качестве профессии выбрать лечебное дело. В 1953-м она окончила 1-й Ленинградский медицинский институт и стала терапевтом, педиатром, а затем завучем московского специализированного училища и наставницей молодых.
Нереализованные способности пригодились для написания статей для журналов «Нева» и «Юность», а также участия в составлении альманаха «Актеры, погибшие на фронтах Отечественной войны» и книги «Всеволод Багрицкий. Дневники, письма, стихи». Помимо этого, участница Великой Отечественной войны составляла тексты для радиотрансляций, редактировала публикации для издательства «Медицина», была внештатным литконсультантом в Союзе писателей СССР.
В конце 1960-х жизнь Боннэр резко изменилась. Поводом к переоценке ценностей стали события Пражской весны, приведшие к реформам и децентрализации власти в Чехословакии. Пробыв несколько лет членом Коммунистической партии, женщина покинула ее ряды и стала постоянной участницей процессов над диссидентами.
Андрей Сахаров и Елена Боннэр, 1980-е.
В 1974-м Боннэр помогла академику учредить благотворительный фонд для детей политических заключенных. Спустя короткий промежуток времени она представляла одного из лидеров правозащитного движения на вручении Нобелевской премии мира и присутствовала при создании Общественной группы содействия выполнению хельсинских соглашений в СССР.
Побывав в ссылке в городе Горьком, уроженка Туркестана попала под пристальное внимание сотрудников Комитета госбезопасности. Квартиру регулярно обыскивали, подвергали гонению родных и друзей. Несмотря на это, Елена Георгиевна сохранила присутствие духа и с конца 1980-х стала инициатором появления таких клубов и объединений, как «Мемориал» и «Московская трибуна». В 1990-х она являлась членом комиссии по правам человека при президенте Борисе Ельцине, в 2000-х выступала на стороне защиты группы «Медиа-Мост» и журналистов телевизионной компании НТВ.
Последний этап жизни был связан с Соединенными Штатами Америки. Боннэр поселилась в Бостоне рядом с собственными детьми. Из-за океана диссидентка осуждала позицию России в отношении обострившейся политической ситуации в Республике Южная Осетия. Она присоединилась к группе граждан, требовавших отставки президента Владимира Путина и подписалась под петицией Андрея Пионтковского, опубликованной на сайте «Путин должен уйти».
Личная жизнь
В ранней юности Елене Георгиевне некогда было думать о личной жизни. Пережив Великую Отечественную войну, она сочеталась браком с Иваном Васильевичем Семеновым и родила двоих детей — дочь Татьяну и сына Алексея, претендовавших на статус граждан США с конца 1970-х годов.
Вторым из законных мужей стал советский ученый Андрей Дмитриевич Сахаров. С 1972-го пара вместе занималась общественными проектами, а после кончины супруга вдова постаралась увековечить память академика путем создания международных неправительственных организаций, представлявших собой общественную комиссию и именной фонд.
Смерть
Причиной смерти жены Андрея Сахарова стала ишемическая болезнь сердца. Боннэр ушла из жизни в Бостоне в 2011 году.
По наказу правозащитницы официальных похорон в США не было. После прощальной церемонии тело кремировали, а урну с прахом перевезли в Москву и закопали на кладбище рядом с могилами мужа, матери и младшего брата.
Академик Андрей Сахаров и Елена Боннэр: Когда любовь даёт силы для борьбы
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Знакомство
Знакомство Андрея Сахарова и Елены Боннэр произошло после смерти первой жены Андрея Дмитриевича, Клавдии Алексеевны. И уже после того, как гениального физика отлучили от объекта, где он трудился 19 лет.
Впервые они встретились в доме Валерия Чалидзе осенью 1970 года. Он обратил внимание на энергичную молодую женщину, но она очень быстро ушла. Второй раз они увидятся уже в Калуге, на очередном правозащитном процессе, где оба выступали в защиту Вайля, Зиновьевой и Пименова.
Они считали днем своего знакомства 26 декабря 1970 года. После довольно поздней деловой встречи Андрей Дмитриевич спросил у энергичной молодой женщины, сколько ей лет. И страшно удивился, узнав что уже 47. Ему она казалась значительно моложе. Он отправился провожать Люсю, а затем поехал к себе.
Летом Андрей Дмитриевич едет отдыхать в Сухуми с детьми. Елена Георгиевна предложила оставить у нее на даче собаку Сахарова, Малыша, которого не с кем было оставить на время отпуска. Он вернулся с юга с флюсом, а она, прошедшая всю войну медсестрой, тут же помчалась его спасать. Позже Андрей Дмитриевич скажет, что запомнил ее «несентиметальную готовность прийти на помощь.»
Легенда от партии
Вскоре на стол Секретаря и Члена Политбюро ЦК КПСС Суслова М.А. ляжет доклад от председателя КГБ Андропова Ю.В. В докладе речь идет об изменениях в личной жизни опального ученого. По информации оперативников, Сахаров вступил в интимную связь с Боннэр Е.Г., преподавателем второго медицинского училища. Елена Георгиевна поддерживает и одобряет деятельность Сахарова в комитете по правам человека.
Было понятно, что образовался определенный союз двух близких по духу людей. Но вскоре в КГБ разработают и внедрят в массы совсем другую историю взаимоотношений Боннэр и Сахарова. Слишком необычной была эта пара, слишком неординарным и опасным был их союз.
В версии, которую озвучит КГБ и активно распространят партийные средства массовой информации будет изрядная доля желтизны, приправленная сплетнями о семейных отношениях. Плюс дети, деньги, связь с западом и антисемитизм. Эта история станет общепринятой и довольно известной.
Трудный брак
Он объяснится в своих чувствах в августе 1971 года, под музыку Альбинони, пластинку с записью которого поставит Елена Геннадьевна. В 1972 году Андрей Дмитриевич Сахаров и Елена Геннадьевна Боннэр стали мужем и женой. Это было непростое решение. Не было сомнений в чувствах, но было понимание, что этот брак больно ударит по жизням близких людей. И все же они официально узаконили свои отношения.
За этим последовало отчисление дочери Елены Георгиевны Татьяны с вечернего отделения факультета журналистики МГУ. А затем и сына Елены Георгиевны не примут в университет. В итоге детей Боннэр выслали из страны, после неоднократных угроз физической расправы с требованием, чтоб Сахаров прекратил свою деятельность.
Ссылка
После интервью Сахарова о вводе советских войск в Афганистан его отправляют в ссылку в Горький. Они сидели в самолете и были счастливы от того, что они вместе. Ведь ссылка не самое страшное. Ему запретят любые контакты с заграницей. А за границей находятся дети Елены Георгиевны, которых Сахаров считает своими.
В Горьком Сахаров не прекращает своей деятельности. Сама Боннэр в контактах не ограничена, она привозит тайком в их квартиру вопросы от иностранных журналистов, а потом передает обратно ответы.
Именно в Горьком Андрей Дмитриевич стал вести дневник и всегда давал читать его жене. Когда Люся возразила, что плохо читать чужие дневники, он сказал просто: «Ты – это я».
Против них боролась целая система, а они были вдвоем. Когда Андрей Дмитриевич не мог общаться с журналистами иностранных изданий, эти функции взяла на себя Елена Георгиевна. Против нее развернулась целая травля. Пересказывались грязные слухи о ее прошлом. Сахаров даже дал пощечину самому активному распространителю лжи, заступаясь за свою жену.
Голодовка ради любви
Когда к сыну Елены Боннэр не выпустили его невесту, Сахаров с женой объявили голодовку. Они, находясь на пределе своих возможностей, все же добились воссоединения двух влюбленных.
Сахаров говорил потом, что он страдал ради того, чтобы эти двое могли поцеловаться. Но это в узком смысле. Потому что в широком он вместе с женой голодал ради свободы самим определять место своего жительства. Просто ради свободы как таковой.
Когда после всех этих событий любимая Люся перенесла второй инфаркт, он понял, что ей необходима операция за рубежом. Он снова объявил голодовку. Чтобы его супруга могла жить.
Когда его голодовку насильно прервали, он ее возобновил. Андрей Дмитриевич говорил, что не переживет смерти жены. И Елене Боннэр сделали операцию по шунтированию сердца в Америке. Благодаря ему она могла жить дальше.
Сахаров и Боннэр проведут в ссылке шесть лет. Пока однажды в 1986 году к ним не придут молчаливые люди устанавливать телефон. А на следующий день им позвонил Михаил Горбачев и сказал, что супруги могут вернуться в Москву.
Возвращение
Они вернулись в Москву, Андрей Сахаров работал в Физическом институте им. Лебедева главным научным сотрудником. Елена Боннэр активно занималась общественной деятельностью. Когда его избрали народным депутатом от Академии наук, она смотрела каждое заседание Первого Съезда, а потом ехала на машине, чтобы забрать супруга домой.
В Елене Боннэр, своей Люсе, гениальный физик, Нобелевский лауреат, выдающийся общественный деятель нашел родственную душу, верную соратницу и преданную супругу.
14 декабря 1989 года сердце академика Сахарова остановилось. Она рыдала над его телом и кричала: «Ты меня обманул! Ты же обещал мне еще три года!» Андрей Дмитриевич считал, что умрет только с 72 года. Он ушел, а она осталась и сделала все, чтобы Андрея Дмитриевича не забыли. Елена Боннэр скончалась в 2011 году в Америке.
Андрей Сахаров и Елена Боннэр стали не только супругами, но еще и соратниками и коллегами. Мария Склодовская и Пьер Кюри тоже являются образцом не только супружеского, но и творческого союза.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Академик Сахаров под пятой Елены Боннер
из книги Н.Яковлева «ЦРУ против СССР»
Настоящие дети академика сделали было попытку защитить свое доброе имя. Татьяна Андреевна Сахарова, узнав о том, что у отца объявилась еще»дочь» (да еще с тем же именем), которая козыряет им направо и налево, попыталась урезонить самозванку. И вот что произошло, по ее словам: «Однажды я сама услышала, как Семенова представлялась журналистам как Татьяна Сахарова, дочь академика. Я потребовала, чтобы она прекратила это. Вы знаете, что она мне ответила? «Если вы хотите избежать недоразумений между нами, измените свою фамилию». Ну что можно поделать с таким проворством! Ведь к этому времени дочь Боннэр успела выйти замуж за Янкелевича, студента-недоучку.
Почему именно в это время? Мошенничество Татьяны Боннэр не все объясняет. Потеря зарплаты лаборантки не бог весть какой ущерб. Все деньги Сахарова в СССР Боннэр давно прибрала. Главное было в другом: Сахарову выдали за антисоветскую работу Нобелевскую премию, на его зарубежных счетах накапливалась валюта за различные пасквили в адрес нашей страны. Доллары! Разве можно их истратить у нас? Жизнь с долларами там, на Западе, представлялась безоблачной, не нужно ни работать, ни, что еще страшнее для тунеядствующих отпрысков Боннэр, учиться. К тому же подоспели новые осложнения. Алексей при жене привел в дом любовницу Елизавету, каковую после криминального аборта стараниями Боннэр пристроили прислугой в семье.
В мае 1983 года крикливая антисоветская церемония в самом Белом доме. Президент Р. Рейган подписывает прокламацию, объявляющую 21 мая в США»днем Андрея Сахарова». Столичная «Вашингтон пост» сообщает: «На этой церемонии присутствовали члены конгресса и дочь Сахарова Татьяна Янкелевич»[59]. «Дочь» и все тут! Как-то даже непристойно, этой женщине было много больше, двадцати лет, когда она обрела очередного «папу».
Вот на этом фоне я бы рассматривал очередные «откровения» от имени Сахарова, передаваемые западными радиоголосами. Почему «от имени»? Подвергнув тщательному, если угодно, текстологическому анализу его статьи и прочее (благо по объему не очень много), не могу избавиться от ощущения, что немало написано под диктовку или под давлением чужой воли».
Дмитрий Сахаров:
Моего отца свела в могилу Елена Боннэр!
* Почему Дмитрию Сахарову было стыдно за своего отца?
* Из-за чего г-жа Боннэр отказалась смотреть на неизвестный портрет Андрея Дмитриевича, выставленный недавно в Нью-Йорке?
* Как Елене Боннэр удалось кинуть самого ушлого олигарха Бориса Березовского?
* Почему соратники академика не уважают вторую жену Сахарова?
* Почему внучка ученого Полина Сахарова ничего не знает о своем знаменитом деде?
Ответы на эти вопросы — штрихи к портрету Андрея Сахарова, выдающегося ученого, правозащитника и во многом противоречивого человека. В канун круглой исторической даты, а 12 августа — 50 лет со дня испытания (статья готовилась 8 лет назад — в 2003 г.) первой водородной бомбы, создателем которой считается Сахаров, мы отыскали сына прославленного академика. 46-летний Дмитрий по образованию физик, как и его отец. Это его первое интервью для российской прессы.
— Вам нужен сын академика Сахарова? Он живет в США, в Бостоне. А зовут его Алексей Семенов, — горько пошутил Дмитрий Сахаров, когда мы договаривались о встрече по телефону.
— На самом же деле Алексей — сын Елены Боннэр. Эта женщина стала второй женой Андрея Сахарова после смерти моей матери — Клавдии Алексеевны Вихиревой. Почти 30 лет Алексей Семенов раздавал интервью как «сын академика Сахарова», в его защиту на все лады голосили забугорные радиостанции. А я при живом отце чувствовал себя круглой сиротой и мечтал, чтобы папа проводил со мной хотя бы десятую часть того времени, которое он посвящал отпрыскам моей мачехи.
— Сахаров писал, что содержал вас, давая в месяц по 150 рублей.
— Это правда, но здесь интересно другое: деньги отец никогда не отдавал в руки мне или сестре. Мы получали почтовые переводы. Скорее всего, отправлять деньги почтой ему посоветовала Боннэр. Похоже, она предусмотрела такую форму помощи на случай, если бы я вдруг стал говорить, что отец не помогает мне. Но эти алименты он перестал отсылать, как только мне исполнилось 18 лет. И тут ни к чему не придерешься: все по закону.
Голодовка действительно не прошла для Сахарова даром: сразу же после этой акции у академика случился спазм сосудов мозга.
Когда дети, зять и невестка Боннэр один за другим упорхнули за бугор, эмигрировать хотел и Дмитрий. Но отец и мачеха в один голос сказали, что не дадут ему разрешения на выезд из Союза.
— Почему вы хотели сбежать из СССР, неужели вашей жизни угрожала опасность?
— Нет. Я, как и Татьяна Семенова с Алексеем, мечтал о сытой жизни на Западе. Но, похоже, мачеха боялась, что я могу стать конкурентом ее сыну и дочери, и — самое главное — опасалась, что откроется правда о настоящих детях Сахарова. Ведь в таком случае ее отпрыскам могло достаться меньше благ от зарубежных правозащитных организаций. А отец слепо шел у жены на поводу. Лишенный отцовских денег, Дима зарабатывал на жизнь сам. Еще студентом он женился, и у него родился сын Николай. Жена тоже училась в вузе. Молодой семье приходилось нередко голодать, но отнюдь не по политическим мотивам, как академику, — стипендии не хватало даже на еду. Как-то, отчаявшись, Дмитрий в очередной раз занял у соседки 25 рублей. На трешку купил еды, а за 22 целковых приобрел электрическое точило и принялся обходить квартиры граждан, предлагая наточить ножи, ножницы и мясорубки. — Обращаться к отцу за помощью не хотелось, — говорит Дмитрий. — Да и наверняка он отказал бы мне. Не пошел я к нему с просьбой о поддержке и позже, когда сломал ногу. Выкручивался, как мог, не дали пропасть друзья.
Дмитрий и его сестры постепенно привыкли свои беды и проблемы решать самостоятельно. Даже в святые для их семьи дни — годовщины смерти матери — они обходились без отца. — Я подозреваю, что отец, ни разу не навещал могилу нашей мамы с тех пор, как женился на Елене Георгиевне. Понять этого я не мог. Ведь, как мне казалось, папа очень любил маму при ее жизни. Что с ним случилось, когда он стал жить с Боннэр, не знаю. Он словно покрылся панцирем. Когда у Любы при родах умер первый ребенок, отец даже не нашел времени к ней приехать и выразил соболезнование по телефону. Подозреваю, что Боннэр ревниво относилась к его прежней жизни и он не хотел ее расстраивать.
Во время горьковской ссылки в 1982 году в гости к Андрею Сахарову приехал тогда еще молодой художник Сергей Бочаров. Он мечтал написать портрет опального ученого и правозащитника. Работал часа четыре. Чтобы скоротать время, разговаривали. Беседу поддерживала и Елена Георгиевна. Конечно, не обошлось без обсуждения слабых сторон советской действительности.
Тогда художника осенило: писать надо не Сахарова, а Боннэр, потому что именно она управляет ученым. Бочаров принялся рисовать ее портрет черной краской прямо поверх изображения академика. Боннэр полюбопытствовала, как идут дела у художника, и глянула на холст. А увидев себя, пришла в ярость и кинулась размазывать рукой масляные краски.
А на прошлой неделе в Нью-Йорке проходила выставка картин Бочарова. Художник привез в США и тот самый незаконченный этюд Сахарова 20-летней давности.
О трепетном отношении к деньгам Елены Боннэр ходят легенды. Об одном таком случае Дмитрию рассказали люди, близко знающие вдову Сахарова. У Елены Георгиевны есть внук Матвей. Это сын ее старшей дочери. Любящая бабушка повергла в шок всю семью, когда подарила Моте на свадьбу чайный сервиз. Накануне она нашла его на одной из бостонских помоек. Чашки и блюдца, правда, были без царапин, ведь странные американцы иногда выбрасывают не только старые вещи, но и те, которые просто разонравились. Расчетливость Боннэр ярко проявилась, и когда пришла пора раздавать наследство ее умершего мужа.
Дмитрий живет в центре Москвы в добротной «сталинке». Профессиональным физиком он так и не стал. По его словам, сейчас он занимается «небольшим частным бизнесом». С Еленой Боннэр после смерти отца ни разу не разговаривал. Во время редких наездов в Россию вдова не пытается с ним связаться. В позапрошлом году Дмитрия пригласили на празднование 80-летия Андрея Сахарова в бывший Арзамас-16 (сейчас это город Саров). Коллеги отца не позвали на торжества Боннэр.
— Сотрудники Андрея Сахарова по «ящику» не любят вспоминать об Елене Георгиевне, — говорит Дмитрий.
— Они считают, что если бы не она, то, возможно, Сахаров мог бы вернуться в науку. Во время нашей беседы я, наверное, не очень-то прилично озиралась по сторонам, стараясь отыскать на стенах, в шкафах, на полках хотя бы одну маленькую фотокарточку «отца» водородной бомбы. Но нашла на книжной полке лишь единственный снимок из семейного архива — старик держит на руках маленького мальчика.
— Этот мальчик я. А старик — отец моей матери, Клавдии Вихиревой, — объясняет Дмитрий.
— Этот снимок мне дорог.
— Есть ли в вашем доме хотя бы один портрет Андрея Сахарова?
— Иконы нет, — усмехнулся сын академика.
Может, поэтому Полина, 6-летняя дочь Дмитрия, даже не вспомнила, как зовут ее деда. А уж чем он занимался, не знает и подавно.