барон штиглиц краткая биография
Российский немец, построивший финансовую империю: история первого управляющего Госбанком
Как Александр Штиглиц завоевал доверие императора и западных банкиров, развил российские железные дороги и открыл самый известный художественный вуз в стране.
Александр Штиглиц родился в семье потомственных немцев в Санкт-Петербурге. Несмотря на то, что он стал самым известным представителем своего клана, было бы несправедливо не указать, что родился будущий бизнесмен уже богатым наследником.
Его отец Людвиг Штиглиц приехал в Санкт-Петербург вслед за двумя старшими братьями. К тому времени оба сколотили в России состояния и получили чины. Например, Николай Штиглиц выполнял конфиденциальные финансовые поручения правительства и лично царя. Кроме того, он занимался поставкой продовольствия для русской армии во время войны 1812 года, за что получил дворянский титул.
Именно старший брат выделил Людвигу стартовый капитал, когда тот переехал в Россию. Сначала по примеру родственников он занялся торговлей, но в дальнейшем понял, что истинное его призвание — финасово-кредитное дело. В нём он и преуспел.
На момент рождения единственного сына Александра Штиглиц-старший был купцом первой гильдии и руководителем торгового дома «Штиглиц и Ко». Предприниматель занимался экспортом и импортом — из России он вывозил зерно и лес, а ввозил дефицитные товары.
Репутация бизнесмена говорила сама за себя — клиенты ценили его за лояльную политику и проценты по кредитам, которые были ниже, чем у конкурентов. Коллеги уважали за трудолюбие и честность. В 1819 году Людвиг Штиглиц стал придворным банкиром императора Александра I, это позволило ему вести деловые отношения с западными партнёрами, организовывая внешние займы для России.
Через несколько лет в честь коронации следующего царя Николая I Штиглиц получил баронский титул. К тому моменту умер его старший брат, который не имел детей и завещал всё своё состояние Людвигу.
Главным приоритетом в семье Штиглиц считалось образование. Александр получил классическое домашнее образование, после чего продолжил обучаться в Дерптском университете, где его страстью стала наука. Молодой человек с удовольствием занимался древними языками, литературой, изучал живопись. После окончания университета Александр отправился путешествовать по Европе.
Тем временем Людвиг Штиглиц продолжал развивать семейное дело, которое он планировал когда-нибудь передать сыну. Благодаря хорошим международным связям и безупречной репутации ему удалось получить внешний займ в размере 50 млн рублей серебром.
На них российское правительство планировало построить Николаевскую железную дорогу, которая соединила бы Санкт-Петербург и Москву. Её возведение началось уже после смерти Штиглица. В 1843 году бизнесмен умер, оставив 18-миллионное состояние серебром вместе с промышленными предприятиями своему сыну Александру.
Но как оказалось, наследник не планировал продолжать дело отца, по складу ума Штиглиц-младший был скорее учёным, чем финансистом. В его планах было развивать науку, а не банкирский дом.
Согласно истории, Александр уже подготовил всё, чтобы отойти от дел, как ему передали слова императора о том, что было бы жаль, если бы такое уважаемое в мире и в России учреждение закрылось. Ситуация не оставила Штиглицу выбора — вместе с наследством к нему перешли банкирский титул и безупречная репутация — теперь от него ждали следующих шагов.
Первой проверкой Александра на профпригодность стало получение дополнительных внешних займов на строительство Николаевской железной дороги, денег на которую катастрофически не хватало.
В итоге ему это удалось. За семь лет работы он смог договориться о шести четырёхпроцентных займах на строительство.
По примеру своего отца Штиглиц сумел добиться уважения и у российских финансистов, которые в 1846 году выбрали его на должность председателя биржевого комитета Санкт-Петербурга. Стоит отметить, что он многократно переизбирался на эту позицию вплоть до 1860 года.
Последующая Крымская война стала ещё одной проверкой для Александра. Казалось, ему удалось сделать невозможное — западные инвесторы практически отказывались ссужать деньги России, погрязшей в войне. Штиглиц сумел не только получить значительные кредиты, но и оформить их под весьма низкий процент — 5,5%. За что бизнесмен был награждён титулом статского советника.
Кроме того, за успехи в размещении русских займов в Европе Николай I подарил ему золотую табакерку c императорским вензелем, украшенную бриллиантами. «За труды и усердие» он был награждён орденом Святого Владимира третьей степени.
Несмотря на столь высокие государственные посты, Александру был интересен и бизнес. К нескольким промышленным предприятиям, доставшимся от отца, он добавил текстильные фабрики, золотые прииски, металлургические заводы. Например, в 1847 году он создал суконную и льнопрядильную фабрики в Нарве. За свои собственные деньги он продолжал развивать российские железные дороги.
Вместе с партнёром он начал строительство сразу двух направлений: Петербург-Петергоф (Петергофская железная дорога) и Гатчина-Луга (Балтийская железная дорога, которую он позже отдал своему партнёру).
Штиглиц понимал, что нужно развивать участок Санкт-Петербург — Новый Петергоф, ведь именно там у знати располагались дачи и летние резиденции. Летом 1857 года построенное по современному проекту направление было открыто и стало очень популярным.
Следом по образу парижского Восточного вокзала Штиглиц на свои деньги построил Петергофский вокзал, позже переименованный в Балтийский.
Вместе с ростом бизнес-империи росли и амбиции Александра. В 1857 году в сотрудничестве с российскими и иностранными компаньонами Штиглиц основал акционерную компанию «Главное общество российских железных дорог». В замыслах было соединить Санкт-Петербург, Москву, Варшаву с другими городами и портами Чёрного и Балтийского морей.
На эти цели было выпущено 600 тысяч акций на сумму 75 млн рублей — по 125 рублей за штуку. Однако собранных денег оказалось недостаточно, и через год последовал второй выпуск. Теперь уже акция стоила 500 рублей, и всего было выпущено 70 тысяч ценных бумаг на сумму 85 млн рублей. Но и этих средств оказалось мало.
Это привело к тому, что инвесторы теряли интерес к строительству, они уже вообще сомневались, что оно когда-либо закончится. У учредителей начались финансовые трудности, которые они попытались решить третьим выпуском акций, но и это не принесло результата.
К этому прибавились биржевые проблемы — Штиглица обвинили в контроле биржи в угоду собственному банкирскому дому. А главное — российский двор больше не нуждался в услугах Александра. В 1859 году правительство решило общаться с иностранными банкирами без посредников. Казалось, Штиглиц терпит крах, от которого уже будет не способен оправиться.
Однако пришедший к власти Александр II вместе с реформами в других сферах решил провести изменения и в банковском деле. На основе реорганизации имеющихся банков, контор и отделений он создал Государственный банк. Первым управляющим нового учреждения и был назначен Штиглиц. Это была глобальная банковская реформа, у руля которой встал Александр Штиглиц.
Для начала он ликвидировал все собственные банковские дела и уволился с позиции председателя Биржевого комитета, чтобы не было конфликта интересов. Государственному банку были переданы функции финансирования казны и обслуживания внешнего долга. Среди задач стояло добиться промышленного развития России.
Закончив со службой, Александр получил, наконец, возможность заниматься тем, о чём всегда мечтал — развивать науку и культуру. В первую очередь он перенаправил значительную часть своих средств на благотворительность, жертвуя деньги образовательным учреждениям и детским приютам.
На самом деле, ещё состояв на службе, Александр не забывал делиться. Так, например, в честь пятидесятилетия торгового дома «Штиглиц и Ко», он щедро наградил и обеспечил будущее всем работникам компании, включая сторожей.
В 1876 году Штиглиц отдал 1 млн рублей на строительство Центрального училища технического рисования. Оно готовило художников декоративно-прикладного искусства для промышленности, а также учителей рисования и черчения для средних художественных промышленных школ.
В отличии от Академии художеств, в училище стали принимать всех желающих независимо от сословий и пола. Здание представляло собой произведение искусства и разместилось в Соляном переулке.
Ещё 5 млн рублей Штиглиц пожертвовал на создание при училище Музея прикладного искусства и библиотеки. Даже после смерти учебное заведение получало процент от капитала Александра. Во время практики ученики училища работали на Императорском фарфоровом заводе, ювелирной фабрике Фаберже, мастерских императорских театров и в других заведениях.
После революции училище сменило несколько названий, окончательным из которых стало Ленинградское высшее художественно-промышленное училище имени В. Мухиной или попросту «Муха». В 2006 году ему было присвоено имя его основателя — Александра Штиглица. Сейчас это один из самых престижных художественных вузов страны.
На деньги Штиглица в биржевом зале Санкт-Петербурга появился памятник Николаю I. Также бизнесмен построил в северной столице церковь. Он жертвовал деньги на содержание военных, студентов, сирот. Он основал фонд помощи бывшим сослуживцам по Госбанку — «капитал имени барона А.Л. Штиглица». В 1880-х годах из процентов от вложенных денег выдавалось пособие вдовам его бывших коллег.
Русский предприниматель умер в 1884 году, у него не было своих детей. В 1843 году к ним с женой в дом была подброшена девочка. Тогда говорили, что это незаконнорождённая дочка брата царя Николая I — великого князя Михаила. Штиглиц не стал разбираться в биографии малышки и удочерил её, назвав Надеждой. Именно ей и отошла по завещанию большая часть капитала.
Остальное он оставил образовательным учреждениям, больницам, приютам, церквям, которым помогал при жизни. Не забыл он и о тех, кто был с ним рядом. В пользу служащих Госбанка он оставил 30 тысяч рублей, личный камердинер получил от него 5 тысяч рублей. По некоторым данным, общая сумма, которую оставил Штиглиц после смерти, составила около 38 млн рублей.
В память о предпринимателе в 2007 году Банком России была выпущена монета в 25 рублей с его портретом, а позже и почтовая марка.
В 2009 году его бюст был установлен на привокзальной площади «Новый Петергоф». Российская академия естественных наук совместно с немецкими коллегами учредила почётную медаль с портретом Штиглица.
Однажды коллеги-финансисты раскритиковали Штиглица, когда узнали, что все свои деньги он хранит в российских банках. Говорят, предприниматель жёстко отреагировал на этот выпад: «Отец мой и я нажили всё состояние в России; если она окажется несостоятельной, то и я готов потерять с ней вместе всё своё состояние».
Новое в блогах
БАРОН ФОН ШТИГЛИЦ-РУССКИЙ БАНКИР И МЕЦЕНАТ
В конце XIX века немцы составляли около 20 процентов населения Петербурга. Если перечислять выдающихся петербуржцев немецкого происхождения по алфавиту, то сразу после коммерсанта Генриха Шлимана, который почти 20 лет провел в Петербурге, а потом, заинтересовавшись археологией, открыл легендарную Трою, следует барон Александр Людвигович фон Штиглиц.
Это был придворный банкир, первый управляющий Государственным банком России, меценат и тонкий знаток искусства, основатель знаменитого художественного училища, носящего его имя.
Род баронов Штиглицов происходит от Иоганна Штиглица, переселившегося в Россию из Германии в конце XVIII столетия вместе со старшими сыновьями Бернгардом и Николаем. Бернгард начал заниматься винным откупом, а Николай основал в Петербурге торговый дом. В 1803 году к ним присоединился еще один приехавший из Германии брат – Людвиг, который со временем продолжил дело, основанное Николаем. К 1820 году Людвиг Штиглиц стал крупнейшим в России банкиром, сколотив свой основной капитал на торговых операциях во время войны России с Наполеоном. Врожденная честность Штиглица снискала ему всеобщее уважение в торговых кругах не только России, но и Европы. Вексель Людвига Штиглица, по отзывам современников, ценился наравне с деньгами, а его слово ценилось еще выше векселя.
Торговое сословие единодушно признало Штиглица первым банкиром петербургской биржи. За заслуги в торговых делах император Николай I именным Высочайшим указом от 22 августа 1826 года возвел санкт-петербургского банкира Людвига Ивановича Штиглица с нисходящим его потомством в баронское достоинство Российской империи. Позднее, 19 сентября 1850 года, определением Правительствующего сената был утвержден в баронском достоинстве с внесением в V часть Родословной Книги и сын Людвига Штиглица Александр-Петр-Христиан-Жером, которого в быту все называли Александром Людвиговичем.
В 1841 году Людвиг Штиглиц заключил выгодный для России государственный заем на постройку железной дороги между Москвой и Петербургом. Через два года он скончался, оставив своему двадцатидевятилетнему сыну огромное состояние в 18 миллионов серебром.
Банкирский дом Штиглица до середины XIX века имел главенствующее значение в жизни Петербурга и России. Он контролировал весь экспорт и импорт. Все межгосударственные переводы совершались только с его одобрения. В течение 13 лет Александр Штиглиц занимал должность председателя петербургского Биржевого комитета.
Журнал «Вестник промышленности» в то время писал:
— Имя его пользуется такой же всемирной известностью, как имя Ротшильдов. С векселями его, как с чистыми деньгами, можно было объехать всю Европу, побывать в Америке и в Азии. Нет городка в Европе, где бы не приняли его векселя.
Штиглиц оказывал большие услуги русскому правительству, прежде всего в организации иностранных займов. Так, после Крымской войны, благодаря Штиглицу, под его личные гарантии, Россия за 10 лет получила пять заграничных займов. Через его банкирский дом русское правительство поддерживало отношения с банкирскими домами Амстердама, Парижа, Лондона, Варшавы.
К этому времени стала очевидной необходимость перестроить банковскую систему России. Концепцию развития банковской системы России сформулировал Евгений Иванович Ламанский, крупнейший русский экономист того времени. Согласно основным положениям этой концепции, необходимо было создать Государственный банк России, который стал бы автономным учреждением в составе Министерства финансов, призванным осуществлять денежно-кредитную политику в стране, направленную на рост отечественной экономики. Е.И. Ламанский подготовил и проект Устава банка. К 1860 году он сумел убедить правительство России в необходимости организации Государственного банка и предложил кандидатуру его руководителя. Им должен был стать барон Александр фон Штиглиц, который к тому времени собирался свертывать свои дела в России и переселиться в Германию, чтобы там доживать свой век на покое.
Александр Людвигович поначалу отказывался от сделанного ему предложения, но когда к нему обратился лично министр финансов А.М. Княжевич и к тому же стало известно, что товарищем управляющего Государственным банком (так тогда именовался заместитель) назначается Е.И. Ламанский, барон согласился. Немаловажную роль в его решении сыграло то, что Штиглиц считал себя обязанным России, был ее патриотом, и всё свое огромное состояние хранил только в русских банках, что мало кто делал в то время. (Не могу не заметить, что эта традиция, увы, сохранилась и сегодня). Однажды, в ответ на замечание одного из банкиров, высказавшего сомнение в надежности такого капиталовложения, Александр Людвигович ответил:
— Отец мой и я нажили свое состояние в России, и если она (надежность) окажется несостоятельной, я готов вместе с нею потерять всё свое состояние.
Первый Государственный банк России разместился в здании, где сейчас располагается Санкт-Петербургский государственный университет экономики и финансов. Став государственным служащим, Александр Людвигович ликвидировал свои частные дела и, получив огромный капитал, жил на ренту. В 1862 году он был произведен в тайные советники, а в 1881 стал действительным тайным советником.
Ламанский сменил Штиглица на посту управляющего Государственным банком России в 1867 году.
В этом же районе у барона было большое имение. В этом имении в 1890 году останавливались направлявшиеся в Нарву на официальную встречу российский и германский монархи – Александр III и Вильгельм II.
Условия труда для работников фабрик Штиглица были созданы по тем временам образцовые. Он построил поселок для рабочих, школу рисования, больницу, библиотеку и православную церковь, ставшую впоследствии усыпальницей для него и членов его семьи.
Понимая важность транспортного сообщения с южными областями, Александр Людвигович выступил учредителем Главного общества Российских железных дорог, связывающих Петербург с центральными черноземными районами и Крымом. А железные дороги Петербург-Гатчина-Луга и Петербург-Петергоф с веткой на Красное Село были построены в 1857 году полностью на деньги барона.
Благотворительности барон всегда уделял большое внимание, но особенно после того, как оставил должность управляющего Государственным банком. Еще во время Крымской кампании и после ее окончания он жертвовал большие суммы на нужды русского воинства, а также пострадавшим на войне и лишившимся своего имущества в Севастополе. Он содержал детский приют в Коломне, Чесменскую военную богадельню, глазную клинику на Моховой.
За активную общественную деятельность император Николай I неоднократно награждал барона орденами, а в 1853 году была выпущена золотая медаль с изображением Людвига и Александра Штиглицов.
Имя барона фон Штиглица вошло в историю и как имя основателя Центрального училища технического рисования, построенного на его деньги в Соляном городке в Петербурге. Оно было открыто в ноябре 1879 года вместе с начальной школой рисования, черчения и лепки существовало на проценты от завещанного им в 1884 г. капитала и готовило художников декоративно-прикладного искусства для промышленности, а также учителей рисования и черчения для средних художественно-промышленных школ.
Начиная с 1876 г., Александр Людвигович вложил миллион рублей для устройства и содержания этого училища в память своего покойного отца. Единственной просьбой барона было присвоить училищу его имя. Высочайшее согласие на то было «изъявлено с удовольствием», о чем и сообщалось в личном письме Александра II к Штиглицу. Ныне довольно трудно установить истинную причину, побудившую А.Л. Штиглица сделать столь щедрое пожертвование. Здесь было не только стремление прославить свое имя, но и искреннее желание содействовать развитию России, ее промышленности и культуры.
Радуясь достижениям выпускников своего училища, барон Штиглиц укрепился в правильности своего дела и незадолго до смерти выделил еще 5 миллионов рублей на постройку отдельного здания музея при училище. «Подвигом просвещенной благотворительности» называл эти деяния Штиглица Александр II.
16 февраля 2006 года по инициативе Центра национальной славы в Санкт-Петербургской Государственной художественно-промышленной академии прошли торжества по увековечиванию памяти барона А.Л. Штиглица, приуроченные к 130-летию со дня ее основания. Первый этап мероприятий по увековечению памяти выдающегося государственного деятеля, финансиста, промышленника и крупнейшего мецената России XIX века проходили летом 2005 г. в Санкт-Петербурге и Ивангороде.
Вечер памяти барона Штиглица в Ивангороде закончился выступлением артистов Мариинского театра: в Ивангородской крепости давали оперу «Царская невеста». Такой же вечер памяти в Петербурге проходил в рамках фестиваля «Звезды белых ночей».
К 145-летию образования Государственного банка России была выпущена памятная медаль с надписью вокруг рельефного портрета: «Барон Александр Людвигович Штиглиц. 1814-1884».
Служение России: банкир и барон, Александр Людвигович Штиглиц
15-09-2013, 00:27 | Открываем историю / Изучаем историю | разместил: virginiya100 | комментариев: (2) | просмотров: (17 560)
Александр Людвигович Штиглиц получил известность как крупнейший российский финансист середины XIX века, первый управляющий Государственным банком и щедрый меценат.
Российская история семьи Штиглиц началась в конце XVIII века, когда коммерсанты братья Николай и Бернгард Штиглицы, жители немецкого княжества Вальдек, решили покинуть родину и подобно многим своим соотечественникам попытать счастья в далекой Российской империи. На новой родине удача им улыбнулась: Бернгард остановился в Кременчуге, занялся там торговлей зерном, винными откупами и скоро разбогател, Николай же пошел еще дальше. Сначала он тоже промышлял зерном и соляным промыслом в Малороссии, потом переключился на винные откупа, переселился в Санкт-Петербург, где основал торговый дом, наладил поставку колониальных товаров и понемногу начал заниматься финансовыми операциями. Николаю Штиглицу удалось войти в доверие к императору Александру I, и он стал выполнять конфиденциальные финансовые поручения правительства и лично царя. Во время войны 1812 года Штиглиц занимался поставкой продовольствия для русской армии, за что был пожалован дворянским званием. В 1817 году он был назначен директором Генеральной комиссии погашения долгов, в ведении которой было заключение новых займов за границей.
В 1802 году в Санкт-Петербурге объявился третий Штиглиц — младший брат Николая и Бернгарда Людвиг, или, как его стали именовать в России, Людвиг Иванович, сделавший на новой родине карьеру еще более фантастическую, чем старшие братья. Ему и предстояло стать отцом самого известного представителя этой фамилии — барона Александра фон Штиглица. Как и старший брат, Людвиг Штиглиц много занимался экспортно-импортной торговлей, но приоритетной для него была все же финансово-кредитная сфера. На первых порах младшего брата очень поддержал Николай, выделивший Людвигу стартовый капитал для открытия собственного дела, потом дела новоявленного российского предпринимателя пошли в гору. Ко времени рождения своего единственного сына Людвиг, уже подданный Российской империи и купец первой гильдии, был главой банкирского дома «Штиглиц и Ко». Он пользовался большим авторитетом в деловых кругах Санкт-Петербурга. Коллеги уважали Штиглица за трудолюбие, аккуратность и неизменную честность в делах, за спокойный характер и умение всегда держать себя в руках. Клиенты же банкирского дома Штиглица (а среди них было немало самых титулованных лиц Российской империи) ценили банкира за лояльную политику: проценты по кредитам, которые давал Людвиг, был значительно ниже, чем у конкурентов. В 1819 году Людвиг Штиглиц стал придворным банкиром императора Александра I и начал ссужать деньгами членов венценосной семьи, их приближенных, а также выступать посредником в организации внешних займов российской короны у западных банкиров, с которыми он вскоре наладил очень хорошие связи.
Преемник
Единственный сын и наследник Людвига фон Штиглица и его супруги Амалии Анжелики Кристин Готтшалк появился на свет осенью 1814 года в Санкт-Петербурге. Через шесть лет после рождения Александра бездетным ушел из жизни его дядя Николай, завещавший все свое состояние младшему брату. Еще через шесть лет в честь коронации Николая I придворному банкиру Людвигу Штиглицу и его потомству был пожалован баронский титул.
Мальчик рос в интеллектуальной среде. Людвига Ивановича, человека получившего, как и его старшие братья, прекрасное образование, интересовали не только финансы, но и музыка, литература, театр. Эту любовь он привил и своему сыну. Получив классическое домашнее образование, Александр был послан учиться в Дерптский университет, где проявил большие способности к науке. Он увлекался древними языками, живописью, литературой. По окончании университета молодой человек много путешествовал по Европе, а вернувшись в 1840 году в Россию, поступил на государственную службу в Министерство финансов на должность члена мануфактурного совета. В 1842 году Александр женился на дочери еще одного немецкого предпринимателя, осевшего в Санкт-Петербурге, Каролине Карловне Миллер. Брак остался бездетным, но Штиглицы воспитывали приемную дочь Надежду. С появлением ее в семье барона связана романтическая история. Ребенок был подкинут супругам одним прекрасным летним днем. Потом стали поговаривать, что отцом девочки является сам великий князь Михаил, брат императора Николая I. Кто родители ребенка, супруги разбирать не стали, а просто приняли ее в свою семью и воспитали как родную дочь. Надежда выросла, вышла замуж, а после смерти барона унаследовала значительную часть его громадного состояния.
Тем временем семейное дело развивалось. Банкирский дом «Штиглиц и Ко» начал выступать основным организатором внешних займов Российской империи, в частности через него в 1841 году правительством было получено 50 млн руб. серебром на подготовку строительства Николаевской железной дороги, связавшей Санкт-Петербург и Москву. Коммерческие интересы Людвига Штиглица распространялись не только на финансово-кредитную сферу. Он был среди учредителей Первого страхового от огня общества (1827 год), Общества акционеров для постоянного сообщения между Петербургом и Любеком (1830 год), создал Невскую бумагопрядильную мануфактуру (1833 год) и владел рядом других промышленных предприятий. Все это богатство вместе с многомиллионным состоянием Людвига Штиглица в 1843 году по наследству перешло к его сыну Александру.
Как гласит предание, получив в наследство финансово-промышленную империю отца, молодой барон растерялся — он совсем не чувствовал в себе тяги к предпринимательству и финансам и мечтал о карьере ученого. Говорят, что наследник даже попытался сразу отойти от дел, но тут сведущие люди передали ему слова самого Николая I — мол, будет очень печально, коли столь авторитетное и в России, и мире банковское учреждение канет в Лету. И то ли мнение императора возымело свое действие, то ли присущее ему чувство ответственности сыграло свою роль, но Александр предпочел забыть о своих высоких устремлениях и засучив рукава принялся развивать доставшееся ему предприятие, в чем, надо сказать, превзошел и своего отца, и своего дядю.
«По наследству» к молодому человеку перешли и должность придворного банкира, и имя, ценившееся буквально на вес золота в европейских финансовых кругах — так ему доверяли западные финансисты. Тем временем в России продолжалось строительство Николаевской железной дороги (начато оно было уже после смерти первого барона, в 1844 году), для продолжения работ снова понадобились западные деньги — и доставать их пришлось уже Александру Людвиговичу. Так, с 1843 по 1850 год Штиглиц договорился о шести четырехпроцентных займах на строительство Николаевской железной дороги.
В очень короткий срок Александру фон Штиглицу удалось завоевать уважение российских финансистов. В 1846 году столичное биржевое купечество впервые выбрало его на должность председателя Биржевого комитета Санкт-Петербурга (этот орган управлял Санкт-Петербургской биржей), через три года он был переизбран на второй трехлетний срок, затем на третий, четвертый — Александр Людвигович непрерывно возглавлял комитет до 1860 года. В 1848 году Штиглиц был назначен членом Коммерческого совета Министерства финансов.
С началом Крымской войны резко возросла потребность Российской империи в заемных средствах, и тут опять на помощь правительству пришел дипломатический опыт и имя барона Штиглица. Ему удалось уговорить западных финансистов, не стремящихся ссужать деньгами терпящую в войне серьезные убытки Россию, выдать ей значительные кредиты под относительно невысокие проценты — 5,5%. В самый разгар Крымской войны за услуги, оказанные отечеству, барон получил чин статского советника, а вскоре стал действительным статским советником.
Поезда, заводы, прииски
Влияние, которое оказывал Штиглиц на деловую жизнь Санкт-Петербурга, было колоссальным, и нельзя сказать, что все современники барона оценивали его положительно. Так, поговаривали, что, будучи председателем биржевого комитета, Штиглиц фактически диктует на бирже свои правила игры: котировки на бирже начинались только с его появлением и были всегда такими, какие требовались банкирскому дому барона; что его фирма монополизировала экспортно-импортные операции, что барона порой несправедливо называют человеком кристальной честности. Мнение по этому поводу самого Александра Людвиговича история не сохранила. Исследователи пишут, что он был замкнут и немногословен и, судя по всему, обладал большим чувством собственного достоинства, а потому не считал нужным опускаться до оправданий.
Впрочем, бизнес есть бизнес, и барона Штиглица — как и всех предпринимателей и до и после него, наверное, можно упрекнуть в излишней преданности своим интересам. Однако в том, что он был человеком высоких моральных принципов, сомневаться не приходится. Об этом свидетельствуют два поучительны факта его биографии. Факт первый: перед тем как занять важный государственный пост (а барон Штиглиц, как известно, в 1860 году стал первым управляющим Государственного банка, о чем речь пойдет ниже), Александр Людвигович ликвидировал все свои частные банковские дела и по собственной воле снял с себя обязанности председателя Биржевого комитета — чтобы не было конфликта интересов. Факт второй, сохранившийся в воспоминаниях современников Штиглица: свои колоссальные сбережения он предпочитал хранить в российских банках, а когда слышал недоумевающие вопросы коллег, холодно отвечал примерно следующее: «Мой отец и я заработали свое состояние в России. И я готов потерять с ней все свое состояние, если она окажется несостоятельной».
Большие пересуды вызывали и коммерческие предприятия барона, а их у него было великое множество. Так, барон прибавил к своим активам новые текстильные предприятия. В конце 40-х — начале 50-х годов он основал неподалеку от Нарвы суконную и льнопрядильную фабрики, позже преобразованные в Товарищество нарвской суконной мануфактуры. Он был одним из учредителей Московского купеческого банка, владел металлургическими заводами, золотыми приисками.
В середине 50-х Штиглиц увлекся железнодорожным строительством. Вместе со своим давним партнером бароном Фелейзином Александр Людвигович на свои средства начал строить железнодорожные пути, соединяющие Петербург с Петергофом и Гатчину с Лугой, позже вошедшие в состав Балтийской железной дороги. Дорога Санкт-Петербург — Новый Петергоф, протяженность которой около 30 км, строилась по самому современному проекту и изначально предназначалась для увеселительных целей, которые, однако, сулили хорошую прибыль — ведь это направление было самым популярным у петербургской знати в летний период, поскольку именно там находилось большинство дач и летних резиденций. Летом 1857 года дорога Санкт-Петербург — Новый Петергоф была торжественно открыта. А вскоре была сдана ветка, соединяющая Петергоф и Красное село, затем дорога между Петергофом и Ораниенбаумом.
Штиглицу Санкт-Петербург обязан и появлением Балтийского вокзала. Этот памятник архитектуры, который вначале носил название Петергофского вокзала (как и дорога, которую построил Штиглиц), тоже был построен на средства барона в 1855—1858 годах архитектором Александром Кракау по образцу знаменитого парижского Восточного вокзала.
Неурядицы
В 1857 году Штиглиц вместе с компаньонами — российскими, французскими, немецкими и английскими инвесторами — учредил акционерную компанию «Главное общество российских железных дорог», в ведение которого и перешла и Петергофская железная дорога. Цель общества — развитие в России сети железнодорожных линий протяженностью около 4 тыс. верст, через 26 губерний соединяющей Санкт-Петербург, Москву, Варшаву, Нижний Новгород, Курск, Орел, с портами Балтийского и Черного морей.
Основной капитал общества, поставившего себе столь амбициозную задачу, должен был образоваться путем выпуска акций и облигаций, которым предоставлялась правительственная гарантия пятипроцентного годового дохода. При учреждении общества было выпущено 600 тыс. акций на сумму 75 млн руб., каждая стоила 125 руб. Этот выпуск был закуплен в рекордные сроки, однако собранных средств оказалось мало. Через год последовал второй выпуск — 70 тыс. облигаций по 500 руб. каждая, на сумму 85 млн руб., но и этих денег оказалось мало. Строительство велось, но очень неровно, а в обществе тем временем началась паника: инвесторы, ранее столь охотно покупавшие акции компании, стали сомневаться в ее будущем — у учредителей общества начались финансовые трудности. В 1861 году, когда Штиглиц уже перестал играть активную роль в железнодорожном бизнесе (позже он и вовсе уступил все свои железнодорожные концессии компаньонам), Главное общество российских железных дорог сделало третью отчаянную попытку собрать деньги путем выпуска акций, она тоже не увенчалась успехом. Вслед за этим произошло коренное преобразование общества.
К концу 50-х финансовая империя барона Штиглица пошатнулась, и вызвано это было не только неурядицами с его железнодорожными проектами. Последовавшая за Крымской войной мировая финансовая рецессия привела к беспорядкам на бирже Санкт-Петербурга, в коих «доброжелатели» не замедлили обвинить барона. По стране поползли слухи, что банковский дом барона из-за неправильного руководства терпит серьезные убытки и того гляди обанкротится. У банкира начались проблемы и со своим самым важным клиентом — российским правительством. Если до 1859 года все основные внешние займы делались государством через него, то в 1859 году услуги Штиглица больше не потребовались: правительство стало напрямую общаться с иностранными банкирами, что, впрочем, далеко не всегда имело благоприятные для России финансовые последствия
Когда в конце 1859 года стало известно, что Александр Людвигович закрывает все свои банковские предприятия и собирается сложить себя полномочия главы Биржевого комитета, многие подумали, что Штиглиц больше не будет играть какую бы то ни было роль в российской деловой жизни. Но прошло несколько месяцев, и стало ясно, что мнение это было ошибочным.
На государственной службе
Вот уж несколько лет Россией правил новый император — Александр II, вошедший в историю как один из крупнейших реформаторов. Но отмену крепостного права, преобразования судебной, военной, образовательной, административной систем, реформу самоуправления молодой царь приберег на потом, вначале же он занялся банковской реформой, без которой нельзя было перевести экономику страны на капиталистические рельсы. Надо сказать, что состояние казны после Крымской войны было весьма плачевным: долги и дефицит государственного бюджета, инфляция и недоверие вкладчиков к российским банкам, вывод капиталов из страны и отсутствие современных механизмов кредитования.
Система казенных банков, основа которой была заложена еще при мудрой прабабушке императора — Екатерине II, устарела и находилась в глубочайшем кризисе. Большинство казенных банков было ликвидировано. Весной 1860 года Александр II подписал указ о создании на основе реорганизации Государственного коммерческого банка, всех его контор и отделений Государственного имперского банка и утвердил его Устав. Это была не просто смена одного названия на другое — новому учреждению предстояло стать стержнем государственной финансовой системы обновленной России, рупором экономической политики, проводившейся Министерством финансов. Первым управляющим новой структуры был назначен Александр Людвигович Штиглиц.
Создание Госбанка положило начало реформированию российской банковской системы, в стране стало формироваться банковское законодательство. В Государственный банк на прежних условиях были переведены все вклады, хранившиеся в казенных банках. Новая структура стала отвечать и за кредитование промышленности и торговли (через собственную сеть и через сторонние финансовые организации).
Первый период жизни Госбанка связан с аккумулированием функций упраздненных казенных банков и участием в реформировании финансово-кредитной системы страны. В экономику должна была влиться новая кровь — коммерческие акционерные финансово-кредитные организации, без которых невозможно было добиться промышленного развития России, большую роль в их формировании сыграл и Госбанк, и лично Александр Людвигович Штиглиц.
Государственный банк был также наделен функциями финансирования казны и обслуживания внутреннего государственного долга.
В 1866 году барон Штиглиц в чине тайного советника (позже, в 1881 году, он получил чин действительного тайного советника) ушел с поста управляющего государственным банков, сохранив за собой на некоторое время высокий пост в Министерстве финансов и пост почетного члена Совета торговли и мануфактур.
Время для себя
Удалившись от дел, барон, наконец, смог сосредоточиться на своих давних увлечениях, оставленных им ради финансовой карьеры в молодости — литературе, театре, искусстве. Следуя семейной традиции, он много занимался благотворительностью, жертвовал образовательным заведениям, учреждал стипендии студентам, поддерживал детские приюты. А в 1876 году барон преподнес свой самый ценный подарок Санкт-Петербургу, отдав 1 млн руб. на создание в родном городе училища промышленного дизайна — Центрального училища технического рисования для лиц обоего пола. Учебное заведение разместилось в Соляном переулке в новом здании, которое само по себе уже представляло собой произведение искусства. Вскоре последовал еще один взнос от благотворителя — на этот раз 5 млн руб. на создание при училище музея художественно-прикладного творчества и библиотеки. Сегодня это один из самых известных художественных вузов России.
Сменив после 1917 года несколько названий, он в конце концов получил имя Ленинградского высшего художественно-промышленного училища имени В.И. Мухиной (в студенческом сленге превратившегося в «Муху»). В 90-е вуз был переименован Санкт-Петербургскую государственную художественно-промышленную академию, и наконец в 2006 году ему было присвоено имя основателя — Александра Людвиговича Штиглица. Музей училища тоже сохранился, сегодня это одна из богатейших коллекций декоративно-прикладного творчества в России.
Согласно своей последней воле Александр Штиглиц был похоронен в Ивангороде, в построенном им, лютеранином, православном храме Живоначальной Святой Троицы, находившемся неподалеку от его фабрик. За десять лет до смерти барона там, в фамильном склепе, нашла свое пристанище его супруга, через годы там же были похоронены и приемная дочь барона со своим мужем. Несмотря на все тревоги ХХ века эта церковь уцелела, хотя ее убранству был нанесен серьезный урон, сегодня она возрождается.
Александр Людвигович был женат на Каролине Карловне Миллер (ум. 1873), их единственный сын Людивиг (1842—1843) умер младенцем. Бездетная чета Штиглицев в 1844 году усыновила внебрачную дочь великого князя Михаила Павловича, девочка была подброшена к ним в дом и получила имя Надежды Михайловны Июневой (Юневой) (1843—1908). В 1861 году она с миллионным приданым вышла замуж за А. А. Половцова.
Благотворительная деятельность
Благотворительная деятельность Штиглица, являвшаяся как бы продолжением благих начинаний его отца, касалась больше всего нужд просвещения и интересов его подчинённых. Ещё в 1843 году, тотчас же по смерти отца, Штиглиц был утверждён почётным членом совета Санкт-Петербургского коммерческого училища и действительным членом совета Санкт-Петербургского высшего коммерческого пансиона.
В последнем звании он состоял до самого закрытия пансиона в 1858 году и, за свои заботы об этом учреждении и неоднократные щедрые пожертвования в его пользу, в 1846 году удостоен был Высочайшего благоволения, точно так же, как и за крупные пожертвование на нужды коммерческого училища в 1845 году.
1 (13) января 1853 года, в день празднования пятидесятилетнего юбилея торгового дома «Штиглиц и К°», молодой владелец фирмы щедро наградил и обеспечил на будущее время всех своих служащих, причём никто не был забыт, до артельщиков и сторожей включительно.
Во время Крымской войны им было сделано два крупных пожертвования (по 5 000 рублей каждое) на нужды российского воинства: в 1853 году — в пользу Чесменской военной богадельни и в 1855 году — в пользу морских чинов, лишившихся имущества в Севастополе.
В 1858 году, одновременно с пожертвованием на сооружение памятника императору Николаю I в биржевом зале, Штиглиц внёс значительную сумму на содержание воспитанников в учебных заведениях столицы в память покойного императора, а в 1859 году, также на нужды просвещения, пожертвовал капитал, в ознаменование совершеннолетия наследника цесаревича.
Церковь, построенная бароном Штиглицем
После вступления в должность управляющего Государственного Банка, Штиглиц озаботился нуждами своих сослуживцев. При его ближайшем содействии, в 1862 году, была учреждена ссудо-сберегательная касса служащих в Государственном Банке, затем в течение 3-х лет подкреплял средства кассы пожертвованиями (оставляя в её пользу часть своего жалованья), составившими в общем сумму в 10 290 рублей. В 1880-х годах, депутатское собрание кассы придало этой сумме наименование «капитала имени барона А. Л. Штиглица». Из его процентов ежегодно выдавались пособия вдовам и сиротам членов кассы.
Кроме перечисленных учреждений, Штиглицем в разное время были облагодетельствованы и многие другие, в том числе на его пожертвования продолжал существование детский приют в Коломне, основанный его отцом.
Самым важным пожертвованием Штиглица, самым ценным для России, которое одно способно было бы обессмертить его имя, — было учреждение на его средства в Петербурге Центрального училища технического рисования для лиц обоего пола, вместе с богатым художественно-промышленным музеем и отлично оборудованной библиотекой. Это училище было любимым детищем Штиглица, горячего поклонника искусства вообще. Пожертвовав на первоначальное устройство училища 1 000 000 рублей, он продолжал субсидировать его и впоследствии. До последнего дня своей жизни был его почётным попечителем и после смерти завещал ему очень большую сумму, благодаря чему училище могло получить самое широкое и благотворное развитие.
Завещание, оставленное Штиглицем, вообще представляет образец заботливости о созданных им учреждениях и лицах, находившихся к нем в каких бы то ни было более-менее близких отношениях. Так, между прочим, в пользу служащих Государственного Банка им было завещано 30 000 рублей; не были забыты и его личные служащие: любимый камердинер, например, получил 5 000 рублей. Общая сумма, распределённая по завещанию Штиглица между разными лицами и учреждениями, достигала, по слухам, 100 000 000 рублей (не считая недвижимости), однако в действительности была скромнее — около 38 млн.
Любопытно отметить, что, будучи человеком вполне независимым, капиталы которого охотно принимались во всех странах, Штиглиц помещал своё огромное состояние почти исключительно в русских фондах и на скептическое замечание одного финансиста о неосторожности подобного доверия к русским финансам однажды заметил: «Отец мой и я нажили все состояние в России; если она окажется несостоятельной, то и я готов потерять с ней вместе все своё состояние».
Барон скончался осенью 1884 года. Его завещание посрамило тех, кто при жизни упрекал его в излишней скупости — богач Штиглиц был неприхотлив в быту и сдержан в личных тратах. По завещанию большая часть капитала отошла приемной дочери, остальные миллионы — на содержание художественного училища и других образовательных учреждений, поддерживаемых Александром Штиглицем при жизни, на помощь лютеранской церкви Святых Петра и Павла в Санкт-Петербурге, больницам города, благотворительным обществам и Петербургскому биржевому комитету. Хорошее вознаграждение получили слуги и сослуживцы барона.
Музей в академии барона Штиглица
В Петербурге превеликое множество музеев. Одни из них известны на весь мир, а другие тихо существуют сами по себе, ограничиваясь известностью лишь в определенных кругах.
К последним относится Музей Прикладного Искусства в Художественно-промышленной академии имени барона Штиглица.
Александр Людвигович Штиглиц был личностью уникальной. Я не буду сейчас перечислять всех его заслуг. Нас интересует именно его благотворительная деятельность.
Каждый занимается благотворительностью по-своему. Кто-то жертвует деньги приютам на питание собак, кто-то покупает подгузники в детские дома. А барон Штиглиц жертвовал деньги на просвещение.
Именно благодаря ему в Петербурге в 1876 году появляется училище технического рисования. И там же открывается музей прикладного искусства. Экспонаты для него собирались по всей Европе. На аукционах скупалась старинная мебель, предметы быта, гобелены.
Сейчас почти все это выставлено в залах музея. И посетители могут любоваться богатейшими коллекциями всего за 60 рублей.
Там есть практически все. Коллекция ключей, гобелены, мебель различных исторических эпох. А в зале “Теремок” хранится обширная коллекция русских этнографических кукол. Чуть дальше можно найти небольшое собрание русских изразцовых печей XVIII века.
Некоторые залы сейчас, к сожалению, на реставрации. Но это значит, что будет хороший повод прийти сюда еще раз. К тому же в Аванзале постоянно проводятся временные выставки с довольно редкими экспонатами.