lilly palmer dj биография
Лилли Палмер
Лилли Мари Пайзер родилась 24 мая 1914 года в Познани, в те годы принадлежавшей прусской короне. Она была средней из трёх дочерей хирурга Альфреда Пайзера и театральной актрисы Розы Лисман. Когда девочке было четыре года, отцу предложили работу в Еврейской больнице Берлина, и семья перебралась в столицу. Альфред мечтал о блестящем медицинском будущем дочери, но она к этой науке была равнодушна. Зато мамина профессия интересовала девочку не на шутку: маленькая Лилли наряжалась в платья Розы и вертелась перед зеркалом, изображая «и юных мечтательниц, и задорных девчонок, и героинь сложной судьбы».
Лилли начала выступать еще в детстве – участвовала в спектаклях, проводимых в открытой школе Берлин-Грюневальд, и уже тогда примеряла на себя новую фамилию. «Мне казалось, что Лилли Палмер – идеальное имя для публичного человека. Оно звучное и легко запоминается, – говорила актриса. – К тому же у мамы был друг по фамилии Палмер, он мне очень нравился». Окончательно убедившись, что подмостки ей нравятся куда больше больничных коридоров, Лилли поступила в театральное училище, а окончив его, пошла работать в Дармштадтский государственный театр.
Лилли чувствовала, что ей уготована судьба любимицы публики, но грандиозные планы молодой актрисы изменились с приходом к власти Гитлера. Именно тогда девушка, которая до этого никогда не сталкивалась с дискриминацией, «как никогда ощутила себя еврейкой». В 1933 году актрису чуть было не арестовали прямо во время спектакля. Когда штурмовики узнали, что юная еврейка Лилли Пайзер играет на сцене Дармштадтского театра, они заняли все места в первом ряду. Нацисты угрожали сорвать спектакль, а девушку отправить в концлагерь. «Мне повезло: пока я была за кулисами, штурмовикам кто-то сказал, что мой отец во время Первой мировой войны получил Железный крест, и они решили меня помиловать, – рассказывала Палмер. – Не дождавшись даже окончания увертюры, нацисты покинули театр».
Вскоре Лилли и ее сестра Ирен переехали в Париж. «Один раз меня пощадили, но я была уверена, что это ненадолго. Вдобавок ко всему, я видела отношение людей к себе: порой они косились и шептались, некоторые выказывали пренебрежение открыто, – вспоминала Палмер. – Ощущать себя врагом, недочеловеком куда страшнее ожидания смерти, это отрывает по кусочку сердца каждый день». Получив роль в оперетте в кабаре «Мулен Руж», Лилли, как назло, растянула лодыжку на премьере и впоследствии стала выступать исключительно в дуэте с сестрой.
По словам актрисы, она ждала, когда ее заметит Cэмюэл Голдвин, но судьба преподнесла ей подарок в лице британского режиссёра и продюсера Александра Корды. Он пригласил ее на кинопробы в Лондон, но 20-летняя Палмер так волновалась и накручивала себя, что провалила их. Какое-то время девушка перебивалась небольшими ролями в малобюджетных картинах, но вскоре поняла: если она хочет стать звездой, ей нужно многому научиться. Лилли стала брать уроки актерского мастерства у актрисы Эльзы Шрайбер и беспрекословно выполняла все указания, пропуская мимо ушей едкие замечания наставницы.
Кинодебют Палмер состоялся в 1935 году – Лилли получила главную женскую роль в фильме «Преступление без границ» и вскоре подписала контракт с кинокомпанией Gaumont-British. «Получив разрешение на постоянную работу в Лондоне, я прыгала от счастья! – вспоминала актриса. – В то время как других девушек волновали шляпки и платья, я думала, что сделать, чтобы иметь возможность трудиться и жить достойно». Через год Лилли снова вытащила счастливый билет – попала в фильм Альфреда Хичкока «Секретный агент». Это сделало ее известной.
В конце 30-х, уже будучи весьма востребованной актрисой, Лилли познакомилась со своим первым мужем, актером Рексом Харрисоном. «Он был трудоголиком, но проводил со мной каждую свободную минуту, оберегал, буквально сдувал пылинки», – рассказывала актриса. Влюбленные почти сразу стали жить вместе, но супруга Рекса еще два года не желала с ним разводиться. В конце концов, устав мириться с наличием противницы, она отступила: в 1943 году Лилли и Рекс сыграли свадьбу, а спустя год на свет появился их сын, которого назвали Кэри.
В ноябре 1945 года пара перебралась в Голливуд. Харрисон почти сразу проникся калифорнийской атмосферой и стал вести себя чересчур раскованно. «Рекса словно подменили. Голливуд вскружил ему голову, и он всеми силами стремился занять свое место среди тех, кого еще вчера считал небожителями», – рассказывала Лилли. Пока супруг заводил полезные связи, Палмер всё держала под контролем: воспитывала сына, хлопотала по дому и работала в Warner Brothers. Так, в 1946 году она сыграла в культовом фильме «Плащ и кинжал», где ее партнером по съемочной площадке был Гарри Купер, которого Лилли обожала с юности. «Мы с Гарри стали большими друзьями, он был для меня отцом и учителем, слушал мои исповеди», – рассказывала Лилли.
И ей действительно было что рассказать: у Рекса всегда было много женщин – фанатки даже называли его «секси Рекси», – да и во время брака с Палмер он тоже крутил интрижку на стороне. Девушку звали Кэрол Лэндис ( пост о Кэрол http://www.spletnik.ru/blogs/pro_zvezd/168805_odinokaya-zvezda-kerol-lendis ), она была актрисой и позировала для календарей в стиле пинап. Узнав об этом, расстроенная Лилли улетела к сестре в Нью-Йорк. Казалось бы, теперь ничто не мешало Рексу встречаться с любовницей, но он выбрал семью, о чем и сказал Лэндис 4 июля 1948 года. На следующий день горничная нашла Кэрол мёртвой – без памяти влюбленная в Харрисона актриса выпила большую дозу снотворного.
Всего за один миг Лэндис, которую еще вчера в газетах называли легкомысленной и глуповатой, превратилась для репортеров в несчастную жертву бессердечного Рекса Харрисона. В самый разгар шумихи, раздуваемой прессой, в Голливуд вернулась Лилли – она хотела поддержать мужа. Понимая, что скандал будут помнить еще долго, супруги переехали в Нью-Йорк и стали искать работу на Бродвее. Здесь Палмер быстро стала звездой, блистательно играя в спектаклях «Цезарь и Клеопатра» и «Колокол, книга и свеча». Брукс Аткинсон, театральный критик The New York Times, писал в 1950 году: «Рекс Харрисон и Лилли Палмер играют главные роли в “Колоколе, книге и свече” с самой притягательной виртуозностью. Последние два года я видел и восхищался супругами по отдельности. Но их тандем – это то, что можно назвать настоящей магией». Лилли и Рекс буквально влюбили в себя Нью-Йорк – в декабре 1950 года они даже появились на обложке журнала Life.
В 1953-м Лилли пришлось приехать в Германию для съемок в комедии «Фейерверк». Там она обнаружила, что не понимает половину из того, что ей говорят на съемочной площадке. «Я не знала кинотерминов, выглядела на площадке круглой дурой, – вспоминала актриса. – К тому же я невольно рассматривала окружающих, думая, кто из них похож на бывшего члена НСДАП и что он думает обо мне». Но постепенно страх Лилли, накопленный за 20 лет, сошел на нет, и она снялась еще в нескольких немецких фильмах. За роль в одном из них – киноленте «Дьявол в шёлке» – ее даже удостоили высшей кинематографической награды Германии Deutscher Filmpreis.
Палмер всегда хотела блистать, вести интересную жизнь и демонстрировать это окружающим. «Я стала давать много интервью, серьезно занялась живописью, даже получала советы и поддержку от художника Оскара Кокошки, – рассказывала Палмер. – Почти все из 25 моих картин, представленных на выставке в Лондоне, продались сразу же!» Обладала Лилли и писательским талантом – она издала откровенную и остроумно написанную автобиографию Change Lobsters & Dance, которая стала бестселлером, а также несколько романов и сборник рассказов.
В 1960 году, когда на счету Лилли Палмер было почти 40 ролей, на Голливудской Аллее славы появилась ее звезда. Со временем Палмер с головой ушла в работу на телевидении: вела шоу, снималась в сериалах и часто давала интервью. В 1972 году она снялась в немецкой многосерийной комедии «Женщина остается женщиной», за которую получила телевизионную премию «Золотая камера».
Несмотря на занятость, Лилли всегда находила время на поклонников: с улыбкой подписывала книги, общалась, если ее останавливали на улицах. «Иногда люди просто хотят знать, как ты провел день. Они давно знают тебя по фильмам, и им не важно, с кем ты спал, но важно, что ты выращиваешь в саду, – рассказывала Палмер. – От этих коротких диалогов на душе становится тепло, так я чувствую, что живу». Лилли действительно стремилась жить так, чтобы ничего не упустить, но в начале 80-х у нее появился враг, на борьбу с которым требовалось много сил: у актрисы обнаружили рак. Никому ничего не говоря, Лилли продолжала работать и выглядела совершенно счастливым человеком. «Чем больше ты жалуешься, тем мрачнее становятся вещи вокруг, –рассказывала Палмер. – Это не по мне. Я актриса, я всегда должна быть в хорошем настроении, ведь от этого зависит настроение моих близких людей».
DJ Lola Palmer — девушка с железным характером
Lola Palmer — диджей, в прошлом музыкальный директор Boom Boom Room и резидент лучших заведений не только Киева, но и далекой заграницы. Lola рассказала Style Insider о любимых артистах, увлечении спортом и рождении идеи пробежать полумарафон в Амстердаме.
Фото: Дмитрий Комиссаренко
SI: Lola Palmer — очень созвучно с именем главной героини Линчевского Twin Peaks «Lora Palmer». Ты поэтому выбрала себе такой сценический псевдоним?
Lola: История моего псевдонима, а сейчас уже и второго имени, имеет совершенно другие корни. В 18 лет я посмотрела фильм «Беги, Лола, беги» и тогда он произвел на меня очень сильное впечатление. Не побоюсь сказать, что после этого кино, я стала ценить каждую минуту своей жизни. Так я и стала Лолой. Тогда я еще не была связана с клубной индустрией, а вот когда пришло время выбора творческого псевдонима, я точно знала, что останусь Лолой, а фамилия Палмер стала красивым дополнением и отразила мою любовь к пальмам. Я настолько чувствую этот псевдоним родным, что порой задумываюсь, а не поменять ли мне имя в паспорте.
SI: Ты очень щепетильно относишься к своим нарядам, какие твои любимые бренды или производители? Какой стиль одежды ближе всего тебе?
Lola: В последнее время я все чаще покупаю платья и юбки, чтобы даже в моей достаточно мужской профессии оставаться женственной. Однако, по-прежнему считаю, что самая красивая одежда – это удобная одежда.
SI: Кого из своего плейлиста ты могла бы назвать стильным и в музыке и внешне?
Lola: В моем плейлисте можно часто встретить John Dimas, Jack Wickham, Julian Perez, Marco Faraone, Levi Verspeek и множество других музыкантов. Мне интересно наблюдать, слушать, что творят мужчины. Хочу поделиться с вами одним из моих любимых миксов от голландца Levi. Этот микс был проигран мной десятки раз.
SI: В какой момент ты почувствовала себя профессиональным диджеем? Когда ушла дрожь из рук или её вовсе не было?
Lola: Если честно, я и сейчас волнуюсь почти перед каждым выступлением, особенно, если играю за рубежом. Для меня важно уловить контакт с публикой, а дальше плыть с ней на одной волне, но, к сожалению, не всегда это получается. А вот профессиональным диджеем я себя почувствовала, когда стала получать признание коллег-мужчин.
SI: Что для тебя главное в той музыке, которую играешь? Она сильно отличается от той, что слушаешь в наушниках дома?
Lola: Для меня важно чувствовать ту музыку, которую я играю и которой делюсь с людьми, по-другому я не могу. Дома в основном слушаю что-то поспокойнее – downtempo, lounge, ambient.
Фото: Дмитрий Комиссаренко
SI: В последнее время многие незнакомые тебе люди, думают, что ты в первую очередь спортсменка, настолько ты великолепно выглядишь. Что лежит в основе этого, какие приемы, упражнения используешь, какому типу тренировок отдаешь предпочтение?
Lola: Я никогда не ставила себе цель выглядеть как спортсменка, мне просто нравится спорт, в частности бег и фитнес. Около двух лет назад мне захотелось связать свою жизнь со спортом и сделать так, чтобы он стал моим образом жизни. Мне очень помог в этом мой друг Алексей, который работал фитнес-тренером и давал мне наставления в тренировках и питании. Спорт мне помогает работать над собой, учит дисциплине и подкрепляет силу воли. Режима «тряпки» у меня практически не бывает.
В какой-то момент мне захотелось большего, такой уж я человек и люблю бросать себе вызов. Так и решила попробовать пробежать свой первый полумарафон, который состоится 18 октября в Амстердаме. Бежать в другой стране и проверять себя на прочность еще интереснее.
SI: Назови 5 любимых городов, в которые ты готова возвращаться каждый день.
Lola: Это безусловно Амстердам, Барселона, Марракеш, Берлин и Ницца.
SI: Где тебя можно будет услышать и увидеть в ближайший месяц?
Lola: 25 сентября я буду играть на открытии новой площадки в Киеве Litera 3, а 30 сентября отправлюсь играть в Доминикану, оттуда полечу выступать в Милан, а из Милана в Амстердам на ADE и мой первый в жизни полумарафон.
Фото: Inna Franco Автор статьи: Ния Никель
Биография Роберта Палмера (Robert Palmer): английский певец и продюсер
Ранняя деятельность и становления музыканта
Интерес к музыке появился в юношестве. В 15-летнем возрасте вошел в группу The Mandrakes. В 1969 певец Джесс Роден (Jess Roden) из The Alan Bown Set решил прекратить творческую активность, что привело к перерыву для Роберта. Молодого певца позвали в Лондон поучаствовать в создании песни Gypsy Girl, что позволило обрести популярность. К 1970 вступил в коллектив Dada, где также работали Элки Брукс (Elkie Brooks) и Пит Гейдж (Pete Gage). Через год трио сформировало Vinegar Joe до распада в 1974 году. За время карьеры записали 3 студийного альбома – Vinegar Joe, Rock ‘n’ Roll Gypsies и Six Star General.
В 1974 подписывается контракт с Island Records и выпускается дебютный сольный лонгплей Sneakin’ Sally Through the Alley. Альбом оказался провальным в Британии, но попали в 100 лучших в США. Через год в Нью-Йорке выходит второй релиз Pressure Drop. Для продвижения материала музыкант отправляется в гастрольный тур вместе с Little Feat. Публикация не оправдала успех, поэтому артист перебирается на Багамы на постоянное место жительства.
К 1978 издается следующая студийная работа Double Fun с cover-треком You Really Got Me. Лонгплей оказался в топ-50 Billboard. Вскоре публикуется неальбомный сингл Every Kind People. В 1979 артист снова творит очередной LP Secrets, который отличался более зрелым звучанием. Это вызывало рост популярности. Коммерческий успех позволил музыканту выступить на одной сцене с Крисом Францем (Chris Frantz) и Гэри Ньюманом (Gary Numan). Публикация содержала хиты Johnny and Mary и Looking for Clues. Песни сопровождались клипами.
80-е и деятельность Роберта Палмера (Robert Palmer)
К 1982 выходит мини-альбом Some Guys Have All the Luck, а через год появляется полноценный LP Pride. Последний уступал по популярности предыдущим работам, тем не менее в поддержку материала проводится небольшое турне. Исполнитель появляется на благотворительном шоу в Бирмингеме, тогда он познакомился с будущими участниками The Power Station.
Во время перерыва у Duran Duran Палмер, Тони Томпсон (Tony Thompson), Энди Тейлор (Andy Taylor) и Джон Тейлор (John Taylor) основали вышеназванный проект. записывается альбом с одноименным названием, который попадает в 20-ку лучших в Британии и США. Среди хитовых композиций выделяется Get It On (Bang a Gong) и Some Like it Hot. Тогда же проводится выступления на Saturday Night Live, а позже на Live Aid. Палмер не проработал в совместном коллективе достаточно, что оказало влияние на критику прессы.
Томпсон и Энди самостоятельно работали в группе, создав работу Riptide. Здесь располагалось несколько синглов, в том числе Addicted to Love. Последний получил Грэмми и был номинирован на Brit Awards. Сам Роберт в очередной раз меняет место жительства и перебирается в Швейцарию. Здесь основывает собственный лейбл. Записывается работа Heavy Nova, а также издается клип на песню Simply Irresistible. Неплохо проявила себя в хит-парадах баллада She Makes My Day. В 1989 артист берет вторую премию Grammy, а издание Rolling Stone проголосовало за звание «Лучшая рок-звезда 90-х».
Исполнитель в 90-х: личная жизнь и смерть
В 1990 выпускается Don’t Explain, который сопровождался умеренным успехом. Альбом содержал много cover-версий знаменитых песен, в том числе I’ll Be Your Baby Tonight от Боба Дилана (Bob Dylan) и Mercy Mercy Me от Мэрвин Гай (Marvin Gaye). К 1992 в дань уважения Tin Pan Alley записывается лонгплей Ridin’ High, а через 2 года Honey. Работы оказались провальными по обе стороны океана. В 1995 выходит сборник лучших синглов, а также происходит воссоединение бывших участников The Power Station. К 1996 пишется LP Living in Fear.
Последнее культовое выступление прошло в 1997 на Уэмбли. Артист работал на одной сцене с Родом Стюартом (Rod Stewart). В сентябре 2003 в 54-летнем возрасте Роберт скончался из-за сердечного приступа в парижском отеле. Он посетил столицу Франции после записи My Kinda People на Yorkshire TV в Лондоне. После трагедии дань уважения выразили участники Duran Duran.
Клипы Роберта Палмера (Robert Palmer)
Джон Лилли и его карты внутренних пространств
Жизненный путь Джона Каннингема Лилли (1915–2001) – путь от строгого ученого до мистика, далеко ушедшего от того, что можно назвать академичностью, является, с одной стороны, уникальным, с другой же – типичным для ряда ученых XX в., чьи интересы, так или иначе, касались исследований человеческого сознания.
Свою научную деятельность Лилли начинает в Калифорнийском институте, изучая там с 1933 по 1938 гг. эмбриологию. После окончания – анатомию и физиологию мозга в Дартмутском колледже. В 1942 г.получает степень по медицине и спустя несколько лет публикует статью, где описывает методику регистрации мозговой деятельности при помощи специально изобретенных им электродов, помещаемых в мозг.
Популярность в научных кругах Лилли получает благодаря своим исследованиям мозга дельфинов. На многие годы дельфины становятся его страстью. Его интересовала сложная сигнальная система, используемая ими для коммуникации. Лилли работает в лаборатории, вживляя в мозг животным электроды, изучая их поведение и коммуникацию и даже пытаясь вступить с ними в контакт. В 1958 г. Лилли выступил с докладом, в котором выдвинул довольно смелые тезисы о том, что дельфины являют собой цивилизацию, живущую бок о бок с человечеством, но не замеченную последним из-за своей ограниченности. Дельфины же, в свою очередь, за свою многовековую историю смогли постигнуть многие тайны и законы как Земли, так и Вселенной. Вслед за докладом в 1961 г. выходит книга Лилли «Человек и дельфин». В этой работе тезисы доклада были широко развернуты и дополнены. Книга вызвала широкий общественный резонанс и была переведена на множество языков, включая и русский [Лилли Д. Человек и дельфин. М.: Мир, 1965]. Во многом благодаря этой работе Джон Лилли получил мировую известность, а многие страны под давлением возмущенной общественности отказались от промысла дельфинов.
Если бы интересы Джона Лилли ограничились дельфинами и деятельностью по защите их прав, то он уже занял бы свое место в истории мысли XX в. Однако вскоре Лилли закрывает лабораторию и прекращает исследования дельфинов, утверждая, что это больше не согласуется с его новой этикой. Чтобы понять логику этого решения, необходимо вернуться на несколько лет назад.
Лилли как человека широких интересов и эрудиции интересовало, помимо сознания дельфинов, также и сознание человека. В какой-то момент Лилли решает проверить тезисы бихевиористов о сознании. А именно то, что, не получая внешних сенсорных раздражителей, сознание перестанет работать, и человек быстро заснет. Для эксперимента он конструирует в 1954 г. первую «камеру сенсорной депривации». Камера представляла резервуар с соленой водой температурой +34, что ощущается телом как нейтральная. Резервуар также был герметичен, не пропуская визуальных и звуковых сигналов. В результате находящийся внутри человек пребывал как бы в невесомости и был лишен внешних раздражителей.
Результаты, полученные в камере, удивили в первую очередь самого Лилли. Человек, находясь в резервуаре, не засыпал, но, сохраняя полное сознание, начинал переживать необычные состояния, видения, иногда даже начинал общаться с некими «сущностями» и путешествовать по иным мирам. В камере Лилии пережил множество состояний: от райских до адских, впоследствии подробно описав их в работе «Центр циклона». Но это будет позже, пока что Лилли полностью поглощен теми возможностями, что дает камера для изучения сознания, и активно предлагает испытать ее своим знакомым и коллегам. Сам же Лилли в то время подходил с некоторой осторожностью к интерпретации своих состояний и видений, хотя они зачастую далеко выходили за пределы рационального.
В первом же таком опыте он, по его собственным словам, избавился от тела, от «я», от всего, что еще сохранялось в камере от обычной реальности. Его путешествия стали довольно далекими. Он общался с некими сущностями, которых называл «два проводника», вел с ними философские беседы о сознании, природе и цели человека. По всей видимости, именно во время этих разговоров и выработалась та самая этика, заставившая его прекратить эксперименты с дельфинами.
Сам он так описывает свои астральные переживания: «Я двигался в пространствах, в которых обитали существа много больше меня, так что я был пылинкой в луче их солнца, маленьким муравьем в их мире, единичной мыслью в огромном уме или маленькой программой в космическом компьютере».
Но какими бы далекими ни были его путешествия, он всегда мог вернуться в место, которое называл точкой полного нуля. Если его переживания становились слишком интенсивными, а события излишне хаотичными и пугающими, он переносил свое сознание в это место. Место это было пустым и не несло какого-либо содержания, кроме тишины и темноты. Именно к этому месту и отсылает название его работы «Центр циклона» – спокойное место во время бури, в центре бури.
С этого момента он начинает свое движение от «Лилли –академического ученого» к «Лилли – мистику и исследователю иных миров».
Этот переход можно наглядно проследить по двум его работам, вышедшим с разницей в 4 года:
1) 1968 г.–«Программирование и метапрограммирование человеческого биокомпьютера» (далее ПИМЧБ);
2) 1972 г.–«Центр циклона» [Лилли Д., Дасс Р.Центр циклона: Автобиография внутреннего пространства. Киев: София, 1993]
Если в первой работе Лилли все еще объясняет результаты своих опытов исходя из материалистической парадигмы, то в «Центре циклона» Лилли выступает как человек, твердо уверенный в мистическом характере своих переживаний.
В книге «Программирование и метапрограммирование человеческого биокомпьютера» доктор Лилли использует новую на тот момент, а сейчас ставшую широко употребляемой метафору: человеческое сознание –это сложнейший компьютер, превосходящий любой механизм, изобретенный к 1965 г. Внутри сознания-компьютера функционирует множество программ и метапрограмм. В понимании Лилли программа – это базовая установка сознания по обработке и интерпретации сенсорных сигналов и формированию на их основе единицы информации для последующих с ней манипуляций. На бытовом уровне программу можно сравнить с привычкой. Привычка –это приобретенная когда-либо программа, которая накладывает свои ограничения как на восприятие сознанием новой информации, так и на качества и потенциал самого компьютера.
Второй же этап заключается как раз в изоляции сознания от внешних раздражителей (изоляционная камера). Хотя при начале работы с «чистым экраном» еще может использоваться музыка, то лишь как подготовка к «0 уровню внешней реальности».
За эти 4 года в жизни Лилли произошло несколько событий, повлиявших на его мировоззрение. Во-первых, стоит упомянуть его продолжительное пребывание в Институте Эсален, бывшем в то время центром неклассических исследований в области психологии и сознания. Там почти всегда можно было встретить пеструю компанию из профессоров разных университетов, поэтов-битников и приехавших с востока гуру. Употребление же психоделиков считалось, по всей видимости, чем-то само собой разумеющимся.
Скептицизм Лилли уступает место восторженному энтузиазму первооткрывателя. Размышления на тему «Это все правда или только мне кажется?» становятся препятствием. Новым кредо Джона Лилли становится тезис «Границы веры обуславливают границы опыта». Для более глубокого понимания сознанияи реальности необходимо оставить в прошлом установки или про-граммы, используемые им ранее. Возможно, теория, предлагаемая в ПИМЧБ, сработала для самого Лилли лучше, чем он сам вначале рассчитывал.
Для примера эволюции подхода Лилли сравним описания устройства «я» из ПИМЧБ и «Центра циклона». Впервой работе мы видим формулировку «В этой работе человеческий мозг рассматривается, как гигантский биокомпьютер. Ум определяется, как общая совокупность всех программ и метапрограмм данного человеческого компьютера. Мозг определяется как видимая, осязаемая живая структура, включенная в человеческий биокомпьютер». Во второй работе она сменяется на следующую: «Я не биокомпьютер. Я не программист, я не программирование, я не программированное, я не программа». Выход за пределы своей собственной системы взглядов, точнее, попытка ее расширить со все большим обращением к мистицизму продолжится с этого момента до конца жизни ученого.
Вторым важным этапом в процессе формирования «Лилли-мистика» является его 8-месячное обучение в Чили у Оскара Ичазо. Ичазо был духовным учителем, своеобразно трактовавшим систему Георгия Гурджиева. Лилли, услышав о ней в Эсалене от одного своего знакомого, начинает интересоваться его идеями. И вскоре он отправляется в Чили, где знакомится с Ичазо и начинает обучаться в его школе. На этом этапе Лилли уже перестает сомневаться. После 8-месячного пребывания в Чили Лилли возвращается в Эсален и пишет там «Центр циклона».
Одним из самых интересных сюжетов в творческом наследии Джона Лилли является подробная картография внутренних пространств, основанная на системе Оскара Ичазо. Последний же использовал для ее основы «Луч творения» Георгия Гурджиева.
«+48» –это нейтральное состояние: находясь в нем, человек более всего расположен к обучению и усвоению новой информации. Состояние рационального, трезвого ума.
«+24» –это ступень, на которой начинается переживание различных типов просветления. +24 –это «профессиональное сатори», то, что психологи называли состоянием потока. В этом состоянии охваченный энтузиазмом человек выполняет работу, в которой он является профессионалом, получая от процесса истинное удовольствие.
«+12» –это состояние блаженства. Человеку сложно функционировать во внешнем мире, так как он испытывает непрерывное ощущение непрекращающейся радости. Все вокруг кажется живым и наполненным светом. Лил-ли считает, что о просветлении такого рода говорит дзэн-буддизм. Впоследствии Лилли называл это «состоянием блаженного идиота».
«+6» –в этом состоянии человек покидает тело и становится центром сознания и любви, при этом сохраняя собственное «я». Это пространство астральных путешествий, ясновидения, общения с иными сущностями.
«+3» –это состояние истинного сатори. Состояние единения со вселен-ной и высшим разумом. Ощущение «я»почти полностью теряется. «Мой эпизод в +3 был единственным, когда я был изъят из вселенной, которую мы знаем, и она была показана мне с ускорением в сотни миллиардов раз».
По схожей логике Лилли располагает и «отрицательные состояния», не существующие сами по себе, а как обратная сторона положительных состояний.
«-24» –состояние, в котором человек испытывает отрицательные переживания от собственной деятельности. Делание того, что нужно, но это сопровождают боль, страх и вина.
«-12» –чрезвычайно негативное состояние. Сознание находится в изолированной от внешнего мира точке ужаса и страха.
«-6» –адоподобное состояние, в котором боль, вина и страх достигают своего максимума. Нет ничего, кроме последних.
«-3» подобно +3 в том, что человек слит с другими существами по всей Вселенной, но все это мертво и бессмысленно. Конечная точка ужаса.
Более подробно эта схема описана в книге «Центр циклона», где Лилли раскладывает по полочкам таблицы и свои собственные переживания и переживания своих коллег. В самом подходе Лилли к сфере мистических переживаний наблюдается методология ученого. С одной стороны, эмпирика, что составляло основную часть его этики – «наиболее приемлемый и этичный эксперимент – это эксперимент над собой». С другой стороны, теоретика, продолжающего развивать описанные выше идеи на протяжении всей жизни.
Таким образом, как было отмечено, путь Джона Лилли, путь от ученого к мистику, с одной стороны –уникален, с другой стороны –типичен для ряда ученых его времени. В их числе можно вспомнить и упомянутых выше Тимоти Лири и Ричарда Альперта (Рамм Даса) и многих других. Начиная как вполне академические исследователи, в течение жизни они сталкивались с переживаниями и опытами, уводящими в далекие от классической науки сферы. Иногда они становились пророками, иногда просто продолжали свои исследования без оглядки на научное сообщество. Как пишет исследователь эзотеризма и мистицизма С. В. Пахомов, «Революция в понимании “измененных состояний сознания” (ИСС) и становление научной дисциплины об ИСС совпали со все более часто применяемым способом личного вхождения в ИСС. Станислав Гроф, Тимоти Лири, Рам Дасс, Джон Лилли, Чарльз Тарт и многие другие представители трансперсональной психологии сделали методику самопогружения классической процедурой, а в знаменитом калифорнийском Институте Эсален это стало, похоже, необходимой нормой. Очень возможно, что подобные смелые эксперименты торят путь новой научной парадигме».
Уникальность Джона Лилли, помимо его самобытных идей, определяется тем местом, которое он занял в пестрой истории мысли своего времени. Это место на стыке науки и мистики. Место человека, пускающегося в авантюрные эксперименты по изменению своего сознания и того же человека, по-дробно расставляющего эти переживания по местам таблицы.Джон Лилли наряду с другими учеными открыл новую эпоху в исследовании как человеческого сознания в целом, так и «измененных состояний сознания» в частности. «И если я больше, чем результат просто ста биллионов клеток, живущих совместно, то откуда я пришел? Это чудо, что вселенная сотворила часть себя, чтобы изучить все остальное в себе, что эта часть, изучая себя, находит остальную часть вселенной в собственной внутренней реальности».
(опубликовано в журнале «Aliter» Ассоциации исследователей эзотеризма и мистицизма)